Окраина
Шрифт:
– У биологов. Вон на тележке надпись.
– А если бы контейнер с "мусором" треснул, до того, как ты закрыл?
– Да и хрен с ним, там же жар, и тяга. Курт, ты блин дерганый какой-то!
Курт, зло посмотрел на молодого рабочего, но сдержался, посмотрев на камеру наблюдения в углу помещения.
– Ладно, беи тележку и пошли на задний двор. Надо освободить контейнер для мусора третьей категории.
Сам он, прошёл в угол и взял старенький огнемет, который использовали для сжигания мусора. И пошёл следом за Вили, катящим по рельсам к грузовому лифту тележку
Курт работал мусорщиком в лаборатории, уже третий срок. Платили тут порядочно, и главное, никто не мешал ему заниматься на досуге любимым делом. Мусорщиков, вообще не замечали, считая самыми последними в рабочих категориях.
Поднявшись и пройдя посты охраны, они оказались во дворе, где прошли за строения, к стоящим в отдельном огороженном месте, мусорным контейнерам.
Запалив пару крайних, Курт поставил огнемет на тележку и сел на её край.
– Садись Вили перекурим. Пока оно всё прогорит, можно расслабляться.
После этого, сам аккуратно расстегнул шлем и отсоединив перчатки, через ворот вытащил сигареты из нагрудного кармана.
Вилли, взяв сигарету, присел рядом, глядя на полыхающий в контейнерах огонь.
Затянувшись, Курт, не поворачивая к нему головы, серьезным голосом тихо сказал.
– Слушай. И не крути башкой. Камера что сзади, наших лиц не показывает. А микрофон у неё дерьмовый, что тут говорим, никто не услышит.
Вилли тихо ответил
– Понял. Не дурак.
– Что ты не дурак, я понял сразу, хотя до этого, на твоё место брали именно таких. Потому, никто не дотягивал до конца смены, и мне, приходилось одному за двоих пахать. Но если ты не будешь меня слушать и поступать как сегодня, то лучше на этом наш разговор и окончить. Ибо с трупом, говорить не о чем.
Вилли глубоко затянулся и спросил
– Да что тут не так то?
– Ты хотя бы представляешь, с чем мы имеем дело?
– Ну, в общих чертах.
– Ни хрена ты не представляешь. И учти, в дальнейшем, если хочешь выжить и не хочешь неприятностей со службой безопасности лаборатории, для всех так и должно остаться. И разговора этого не было.
– Понял. Я могила.
Курт, хотел съязвить, что если не понял, в могиле и будешь, но сдержался. Тем более, что могилу заменит та печь, от которой они пришли сюда. Но парень ему нравился, иначе бы он и не завел этот разговор.
– Лаборатория, с которой мы дерьмо сегодня жгли, занимается мутагенами.
– Мутантов что ли изучает?
– Не кривляйся. Они берут из зоны образцы, которые уже мутировали и ставят над ними опыты заставляя еще более мутировать. Хотят получить, еще более стойкие к радиации, более активные и прочее, прочее. Посему, нет никакой гарантии, что то дерьмо, что мы жжем, не сможет через какую микро трещину вылезть. И уж тем более, что сдохнет, до нас не добравшись. Усёк?
–
По тому как Вилли вздрогнул, Курт понял, что до парня, стало наконец доходить.
– Вот по этому, всё что нас разделяет с этим дерьмом, это наш комбинезон-скафандр. И нет никакой гарантии, даже от дезактивации, только надежда, что возясь с этим дерьмом
Курт, щелчком отправил в бушующий в контейнерах огонь окурок и достал следующую сигарету
– Мы не подцепим что ни будь из того, что эти идиоты из Зоны приволокли, или того хуже, что они из этого сделали. Врубился?
– Блин. Чего ж ты.
Но до него уже и самого дошло. По всей лаборатории висели камеры наблюдения. И в контракте было ясно сказано, что будет за излишнее любопытство или обсуждение какое либо того, что видишь или того с чем работаешь.
Немного помолчав, он тихим голосом спросил
– Слушай, а четвертый сектор биологов, они что, сами все сжигают?
Курт, хотевший было закруглить разговор, ибо и так считал, что сказал достаточно, всё же неохотно, но ответил.
– В основном, да. У них есть свой блок утилизации. Если не справляются, отглушают коридор от лифта и сами привозят и сжигают.
Затем глядя на чёрный дым над огнём, добавил.
– Год назад, у них было ЧП. Все уровни аварийно перекрыли. Меня, закрыло переборкой прямо у печи. Видать там круто было, что их узел был полностью загружен и наш потребовался. Так вот тогда, они привезли. В общем, охрана, меня конечно поставила мордой в стену. Но шлем-то тонирован, и кое-что я в отражение на внутренней части забрала разглядел. Видать контейнеров не хватало, они в пленку запаковали Это.
– Это?
Курт вздохнул.
– Это. Это, было лаборантами ихними, по лохмотьям на них понятно было. И это, уже были не люди.
Он немного помолчал и добавил.
– Ты небось не семьи, ни кого не имеешь?
– Точно, а как?
– А так. Башкой думай. Случись с нами чего, ты думаешь кто-то, будет нас откачивать? У нас один путь, в печь.
Курт, кинул окурок в уже прогоревший контейнер и спрятав сигареты, закрыл шлем.
– Все. На сегодня. Да и вообще молчок. Надо что сказать.
Вилли, тоже застёгивающий шлем серьезно кивнул. В глазах у него появилась та твердость, которая приходит с осознанием факта неизбежности. Которая была у его напарника, давно рассчитывавшего, только на себя. Он, тихо сказал ему в спину
– Понял. Только здесь. Только с тобой.
ЗАПАД ЦЕНТР
ЖЁЛТАЯ ЗОНА
Мак, лежал на пригорке, глядя в оптику на блок пост. Он обдумывал, как бы ему добраться до связи. Вчера, он подал сигнал, и по дороге, открыто приблизился к нему. И еле унес ноги. По нему сходу, начало работать два пулемета. Если б он, не опасался чего-то подобного, не шёл вблизи от обочины, сейчас бы лежал посреди растрескавшегося асфальта кучей пошинкованого пулями мяса.