Окраины. Штурмовая группа
Шрифт:
– Слушай, Марик, может, пополдничать? Мы искателей не сильно отвлечем?
– Не думаю. Но надо и им предложить. Там в сухпае сыр должен быть. Бабульке как раз по зубам…
– Я тебе дам – «бабулька»! – раздалось снизу от трапа.
Марик чуть автомат не выронил, да и капитан вздрогнул. Надежда Вениаминовна поднялась по трапу, с удовольствием посмотрела на вытянувшиеся физиономии мужчин и поставила на штурманский столик поднос:
– Лопайте. Бабулька не бабулька, а пирожки получились. Вашу военную дрянь на вечер оставим.
Марик
– Надо бы механика нашего подкормить.
Надежда Вениаминовна отмахнулась:
– Ходила. Ему ведро рассола нужно, а не пирожок. Уж пусть дрыхнет. – Бабка посмотрела в мокрое стекло и поинтересовалась: – Слушай, капитан, а у тебя бинокль есть?
Сергеевич, дожевывая, утвердительно промычал.
– Давай-ка оптику, – распорядилась бабка.
Приняла потертый бинокль, принялась возиться, настраивая. Уставилась на реку.
Капитан и Марик почтительно молчали. Потом Сергеич осторожно спросил:
– Ориентиры какие появились?
Надежда Вениаминовна фыркнула:
– Да уж какой из меня ориентирщик? В детстве Грина читала. Все мечтала под парусами «Секрета» хоть разок постоять. Вот и сподобилась…
Марик обеспокоился – не читала ли бабка в детстве о Робин Гуде? Ей же один черт, что лук, что автомат. Вытребует. И спорить с такой экстрасенсной ведьмой не очень хочется.
– Да вы не думайте, – пробурчала Надежда Вениаминовна, не отрываясь от окуляров. – Не совсем еще старуха спятила. Мешаю я своему начальнику. Офицерик ваш задремал, а я товарища Пантелеева отвлекаю. Он сильный, а я так – блоха символическая. Вся-то польза – пирожки.
– Куда без них? – пробормотал Марик.
Надежда Вениаминовна глянула одобрительно:
– Малой, а понимаешь. Что грустный такой? Служить надоело?
– Личное, – кратко объяснил Марик.
– Я вот думаю, – Сергеич вытер рот, – в бутылочном послании о барках упоминается. Ну, о тех, что к его берегу не поворачивают. Барок у нас уже лет сто как не водится. Может он, ваш пропавший, каких спортсменов видит? На байдарках или каноэ? Если гребной клуб…
– Не напрягайся, – посоветовала Надежда Вениаминовна. – Тут другим мозгом думать нужно. Да и то не особо придумаешь. Угадаешь разве…
Бинокль бабке надоел, теперь прогуливалась по катеру: то на нос, то на верхнюю палубу. Капюшон своей черной куртки накинула – ну точно баба-яга. Марика клонило в сон: серые берега, безжизненные дачи, причалы и рощи казались одинаковыми. Год назад со Светкой на лодке на Лещевом озере катались. Такое все было… живое…
Воспоминания мелькнули, теплом и болью согрели. Даже по рубке «Мадрида» солнечный отблеск прошел.
– Распогоживается, что ли? – Сергеич с удивлением глянул на небо.
– Ага, как же! – Марик кивнул на редкие капли,
Над головой простучали частые шажки – бабка резвилась.
– Это она к начальству, – отчего-то шепотом пояснил капитан.
Действительно, на носу появилась сутулая фигура Пантелеева. Экстрасенс зачем-то снял кепку, задрал голову. Надежда Вениаминовна что-то спросила. Поисковики коротко переговорили, и Пантелеев обернулся, начал делать неумелые знаки, призывая разворачиваться…
«Мадрид» малым ходом шел назад. Поисковики на носу замерли, лишь напряженно вертели головами. Надежда Вениаминовна казалась вороной – вот сейчас на леера вскочит, лапы, в смысле, ноги подожмет, крылья расправит, каркнет…
– Я чё-то не врубаюсь… – начал Сергеич.
Тут катер опять вошел в веселое солнце. Яркая полоса наискось пересекала русло, здесь даже вода казалась светлее.
С носа закричали в два голоса. Надежда Вениаминовна не ограничилась воплями, сунулась в рубку:
– К берегу рули!
– Да понял, понял, – в некотором ошеломлении пробормотал капитан. – Только берегов вообще-то два…
– К ближнему давай, – азартно потребовала бабка. – Там протока должна быть. – Надежда Вениаминовна оглянулась на более сильного экстрасенса: – Или как?
Пантелеев пожал плечами:
– Возможно, канал. Или что-то вроде.
Никакого канала не было. «Мадрид» почему-то опять шел вдоль реки. Но уже абсолютно не та река была. Простор ослепительный: широченное русло, живописные обрывы, пронзительно-голубое небо… И главное – солнце. Казалось, даже сквозь крышу рубки греет. Блики на воде так и слепили. Онемевший Сергеич нашарил в шкафчике на стене солнцезащитные очки, нацепил.
Из недр катера почти одновременно вылезли лейтенант-эмчеэсовец и всклокоченный моторист. Уставились на реку. Лейтенант начал правильно устанавливать на голове свою лихую фуражку. На моториста изменение пейзажа подействовало не лучшим образом – ухватился за живот и, пошатываясь, полез обратно вниз.
– Жара, – шепотом сказал Сергеич. – Оно ж как молотком по темени.
Действительно, «Мадрид» попал в летнее пекло. Экстрасенсы уже скинули куртки. Корпус катера нагревался на глазах.
Марик принялся возиться с бронежилетом.
– Ты это… не сильно-то расслабляйся, – по-прежнему шепотом посоветовал капитан. – Оно курорт, конечно…
– Угу, сейчас загорать полезу. – Марик сбросил теплую куртку и принялся навьючивать снаряжение обратно.
– Слушай, этого вообще быть не может. – Капитан глянул на то, как охранник перекладывает ПМ в нагрудную кобуру жилета. – Ты только без нервов.
– Ты уж что-то одно советуй. Или без нервов, или не расслабляться. И вообще рули внимательнее. Сейчас прямиком на хребет какого-нибудь динозавра наскочим. Крокодилообразного. Вон жарища какая. Может, вообще тот самый юрский период?