Окрестности Петербурга. Из истории ижорской земли

Сорокин Петр

Традиционно считалось, что шведский лагерь располагался на мысу правого берега Ижоры при ее впадении в Неву, вдоль побережья которой стояли шведские суда. Русские войска атаковали позиции противника с юга, со стороны реки Большая Ижорка [Пашуто 1951, с. 87–88]. Существовала версия и с размещением части шведских сил на правом берегу Невы, напротив устья Ижоры, связанная, вероятно, со своеобразной интерпретацией сообщения Повести о помощи ангела русским войскам. Впоследствии появилось и предположение о стоянке шведских судов не в Неве, а в устье реки Ижоры [Караев 1960, с. 179; Караев, Потресов 1970, с. 127; Хрусталев 2009, с. 244]. Когда на левом высоком берегу Ижоры, в 300 м от устья, установили обелиск в память о Невской битве, предполагалось, что он поставлен на том месте, куда бежали шведы, преследуемые русскими войсками [Караев 1960, с. 179].

Во время празднования 750-летнего юбилея битвы появилась иная точка зрения о месте расположения

шведского лагеря и поля сражения. И.П. Шаскольский высказал мнение, что битва происходила на левом берегу Ижоры, так как он более подходил для места ристалища [Шаскольский 1995, с. 61–68]. Того же мнения придерживался А.Я. Дегтярев, полагая, что расположение лагеря шведов на левом, западном, берегу Ижоры, служившей оборонительным рубежом, предохраняло его от внезапного нападения новгородцев, которые могли двигаться с востока [Дегтярев 1995, с. 78–82]. Карта Невской битвы, основанная на этих выводах, приводится в научно-популярных изданиях последующих лет [Сто великих битв 2002, с. 120]. На ней шведский лагерь располагается в низине на месте современного прицерковного кладбища, а корабли стоят рядом, у берега Невы. Новгородцы нападают на них с правого берега Ижоры, форсируя ее в этом же месте (рис. 26). Можно согласиться, что при таком развитии событий позиция шведов на западном берегу была бы значительно более выгодной.

Но если рассматривать выбор места для стоянки и устройства лагеря с точки зрения безопасности, то наиболее защищенным для шведов был правый берег Невы, переправа через которую значительных сил противника проходила бы долго и наверняка не осталась бы незамеченной. Шведы могли бы противодействовать ей, используя преимущества своего большого флота. Но они, вероятно, настолько были уверены в своих силах или не ожидали скорого прихода новгородцев, что пренебрегли этой возможностью. Поэтому и при выборе одного из берегов Ижоры вряд ли решающим был вопрос защиты со стороны наиболее вероятного приближения противника. Учитывая, что сильно заболоченные, покрытые непроходимыми лесами берега Невы тогда еще не были заселены, то и хорошие дороги здесь наверняка отсутствовали. Поэтому вопрос о подходах к месту стоянки шведов не решался столь однозначно.

Дорога, связывавшая территории Южного Приладожья и Ижорского плато, прослеживаемая по археологическим и более поздним историческим данным, как уже отмечалось выше, проходила в средневековье в 10–15 км от южного берега Невы по краю Балтийско-Ладожского уступа – глинта, где на ее притоках имелись броды. Основными же путями сообщения в долине Невы являлись, в основном, реки, лесные дороги и тропы, по которым можно было выйти на ее побережье. При проходе войск вдоль ее южного берега пришлось бы форсировать все многочисленные притоки реки в их самых широких и глубоких местах. Из документов первой трети XVIII в., когда эта территория была уже достаточно хорошо обжита, видно, что и в то время на многих притоках отсутствовали мосты. Поэтому наступление новгородцев и их союзников можно было ожидать не только с востока, но скорее с юга и даже с запада и севера, если учитывать возможность участия в военных действиях ижоры, води и корелы.

Выбор одного из двух берегов для устройства шведского лагеря во многом зависел от целей стоянки. В случае кратковременной остановки в ходе набега на новгородские земли это не имело бы для шведов большого значения. Однако не следует забывать, что они остановились здесь надолго. И наверняка не искали места для битвы, так как, судя по всему ее ходу, не были подготовлены к ней и именно это стало главной причиной их поражения. Но при любых обстоятельствах они должны были искать хорошо защищенную природными рубежами позицию для устройства лагеря с непосредственным выходом к реке и месту стоянки флота. Особенно если здесь планировалось строительство долговременных укреплений.

Местность в нижнем течении реки Ижоры пересеченная. Здесь в нее впадают два притока: правый – Большая Ижорка (на удалении 680 м) и левый – Попова Ижорка (в 1,5 км) от ее устья. Реки, многочисленные ложбины и ручьи делали покрытую лесом и местами заболоченную местность труднопроходимой. Правый берег Ижоры в ее низовье был более возвышенным, левый, с широкой поймой, – низменным (рис. 35). Если обратиться к картографическим материалам XVIII в., впервые фиксирующим дороги в этом районе, одна из них проходила от бывшего Ижорского погоста до устья по правому берегу реки. Вторая, шедшая по левому берегу, заканчивалась в районе Колпине. Эта сторона Ижоры в ее нижнем течении была всегда менее освоенной.

Рис. 35. Вид берегов Ижоры у устья. Фото автора

Правый берег реки у ее устья, с высотами до 10 м, был

достаточно пологий к Неве и более крутой, понижающийся на расстоянии около 30 м, к Ижоре. Учитывая, что урез воды в реках здесь составляет около 1,4 м Б. С. [11] , поверхность мыса возвышается над ними на 8–8,5 м. Мысовая часть пересекалась двумя оврагами и ручьями, закрывавшими ее с напольной стороны. Первый большой овраг, шириной 30–40 м, по которому протекал ручей, выходил к Неве в 320 м выше впадения Ижоры. Он вдавался в береговой массив на 150 м в южном и юго-восточном направлениях. Еще один овраг, шириной около 50–60 м, с ручьем, выходил к берегу Ижоры в 360 м от ее устья. Далее он продолжался около 280 метров к юго-востоку. Два этих оврага ограждали мысовую территорию с южной и восточной сторон. Между ними, с юго-восточной стороны, в 400 м от оконечности мыса был перешеек шириной около 60 м, соединявший его с окружавшей территорией.

11

Б. С. – Балтийская система высот.

Рис. 36. Мыс при впадении Большой Ижорки в Ижору. Фото автора

Выше по течению Ижоры, в 640 м от устья, справа в нее впадала река Большая Ижорка с пологим правым и более крутым левым берегами. Ширина реки достигала здесь 30 м, а у устья – около 40 м. На мысу левого берега, защищенного двумя реками и возвышавшегося над водой на 8–9 м, была удобная площадка, к тому же огражденная с юга оврагом шириной около 40 м с протекавшим по нему к Ижоре ручьем. Этот овраг располагался параллельно Большой Ижорке – в 200 м от нее, отделяя полосу возвышенного берега, удобную для размещения укреплений (рис. 36).

Рис. 37. Ложбина на левобережье Ижоры. Фото автора

Левый берег также пересекался оврагами и ручьями. Большая ложбина с протекавшим по ней ручьем протянулась более чем на 1 км вдоль Невы. Она примыкала к Ижоре в 680 м от ее устья, почти напротив впадения Большой Ижорки. Ширина ее составляла 40–50 м, а в устьевой части – около 60 м. Эта ложбина почти на всем своем протяжении сохранилась до настоящего времени (рис. 37). Высокий – коренной – берег отстоял от Ижоры примерно на 100 м, затем поднимаясь до отметок 10–11 м. Прибрежная, пониженная пойма с отметками 3–4 м затапливалась в периоды подъема воды. Следует отметить, что наводнения, частые у устья Невы, не доходят до этих мест. Затопление поймы здесь происходит только во время заторов льда в реке в зимнее время, а также в весеннее половодье. Единственный возвышенный и защищенный с трех сторон холм, в настоящее время занятый кладбищем, находился южнее этой ложбины, выше по течению реки. Пространство к северу от нее до устья также было возвышенное, но открытое со всех направлений, кроме северного (со стороны Невы) и восточного (со стороны Ижоры). Небольшой ручей, впадавший в Ижору в 140 м от ее устья, названный на плане начала XX в. Грязной протокой, протекал вдоль края коренного берега Невы и имел разветвленную систему, в результате чего территория мыса была частично заболочена. Береговой склон с ручьем и топкой местностью был неудобен для устройства лагеря. Как И.П. Шаскольский, так и А.Я. Дегтярев согласились с точкой зрения Г.А. Караева и А.С. Потресова, что русские войска двигались к месту битвы по реке Большая Ижорка и выходили соответственно на правый берег Ижоры, служившей оборонительным рубежом, у ее устья [Шаскольский 1995, с. 61–68; Дегтярев 1995, с. 78–82]. При расположениии неприятельского лагеря на другой стороне новгородскому войску нужно было на виду у шведов форсировать Ижору, что не позволяло использовать фактор внезапности при нападении. Такая переправа привела бы к значительным потерям новгородцев, если вообще была возможна без достаточного количества плавсредств.

Карты XVIII–XIX вв. сохранили более подробную информацию об историческом ландшафте этой территории. Одна из наиболее подробных карт, на которой показаны овраги и ручьи, датируется 1844 г. Часть из них имеется и на планах середины XVIII в., однако, вне всякого сомнения, они существовали здесь и ранее, возможно, и во времена Невской битвы. Наиболее защищенными природными рубежами были два мыса на правом берегу Ижоры. Первый, прикрытый двумя оврагами, – непосредственно у устья, при впадении ее в Неву; второй – в 700 м, при впадении в нее Большой Ижорки. Причем последний был надежнее защищен реками и оврагом и имел более компактную территорию, удобную для устройства укреплений.