Окровавленная красота
Шрифт:
Мне нужно было знать.
Трейси замерла у открытой двери и вздернула бровь.
— Джемайма, как дела?
— Хорошо, спасибо. — Я указала на дверь. — Есть пара минут?
— Конечно. Я даже дам тебе пять. — Она махнула мне, приглашая войти, и прошла к своему большому столу из стекла и стали.
Ступая по мягкому ковру, я аккуратно уселась в удобное красное кожаное кресло, расправила на коленях клетчатую юбку и скрестила ноги.
— Что случилось? — спросила Трейси, включая монитор.
Она надела очки, которые висели на цепочке на груди и
На кончике моего языка вертелось имя. Я подумала: «Да черт с ней!» и задала вопрос. В конце концов, я имела полное право знать.
— На вчерашнем приеме была женщина. Длинные рыжие волосы? Зовут Амелия. Вы ее знаете?
Трейси выглядела озадаченной, поэтому я описала платье, прическу Амелии и спросила, возможно ли, что она была мамой какого-то ученика.
Трейси изучающе посмотрела на меня поверх очков, сложила руки на клавиатуре, затем откинулась в кресле и сняла очки.
— Я помню такую женщину. — Она покосилась на закрытую дверь и наклонилась ко мне: — Только между нами: я понятия не имею, кто она. Я подумала, что она подружка какого-нибудь папы. В конце концов, в нашей школе есть несколько одиноких отцов.
Значит, Амелия не родительница ученика.
— Спасибо.
Итак, я получила подтверждение, только сама не знала чего. Было что-то в этой Амелии, что мне хотелось копнуть немного глубже.
Вставая из кресла, я замешкалась, поэтому Трейси спросила:
— Все хорошо? Ты ее знаешь?
Я не могла сказать правду, поэтому притворилась, что мне просто любопытно.
— Могу поклясться, я видела ее раньше. Когда-то давно. Это не давало мне покоя.
Директор пялилась на меня целых шесть секунд, прежде чем кивнула с легкой улыбкой и вернула очки на переносицу.
— Ясно. Ненавижу, когда такое происходит.
— Это сильно раздражает, — согласилась я и покинула ее кабинет с еще большим количеством вопросов, чем ответов.
Темнеющее небо преследовало меня по пути домой.
После того дня, что у меня был, мне хотелось принять душ, поужинать и завалиться на кровать с книгой. Похоже, надвигающаяся гроза сделала некоторых детей гиперактивными.
Я припарковалась перед гаражом, заметив синий грузовик Майлза на подъездной дорожке, затем схватила сумку и выпрыгнула из машины. В дверях я сбросила заляпанные клеем туфли, с сожалением думая, что теперь их проще выкинуть, чем попытаться очистить от клея ПВА. Это будет мне уроком — не покупать туфли для работы дороже тридцати долларов.
Бросив ключи на столик у входа, я выловила телефон из сумки, прошла на кухню и подключила его к зарядке. Тут появился Майлз — только что из душа — и холодно глянул на меня своими карамельного цвета глазами.
— Ну, привет. — Я пошевелила бровями, смотря на его голую грудь. — Как бы мне не хотелось этого
Майлз ничего не ответил. Просто стоял, скрестив на груди руки и расставив ноги, будто готовился к противостоянию.
Было много боев за время наших отношений. Вернее, не боев, а стычек и ссор из-за всяких глупостей, которые меня раздражали. Например, он пил прямо из коробки с молоком, никогда не открывал почту, а просто складывал ее, и бросал грязную одежду рядом с корзиной, а не в нее. В общем, обычная ерунда.
Однако сейчас Майлз выглядел озлобленным. Не сильно раздраженным, а по-настоящему злым.
— Что-то не так, — я не спрашивала, поскольку и так было очевидно — Майлз такой из-за меня.
Я пораскинула мозгами, вспоминая, чем могла так его разозлить, но…
— Почему ты сохранила свою квартиру? — Его голос был обманчиво спокоен, но с поволокой предупреждения, которое означало, что он мог выйти из себя в зависимости от моего ответа.
У меня не было достаточно хорошего объяснения, а врать я не хотела, поэтому решила сказать правду:
— Потому что я оплатила аренду на несколько месяцев вперед, и, если бы отказалась от квартиры, то потеряла бы деньги…
Майлз ждал, слегка постукивая босой ногой по плитке. Я выдохнула и призналась:
— Думаю, мне просто нравится знать, что она у меня есть.
Он рванул по коридору к входной двери.
Черт!
— Майлз, это…
Хлопнула дверь.
— …такая мелочь… — выдохнула я.
Не знаю, как долго я стояла на кухне после того, как шум мотора грузовика Майлза стих. Может две, а может тридцать минут. Разговор с Трейси и вопросы, возникшие после него, исчезли. Казалось, что нет ничего важнее, чем ощущение пустоты в животе.
Руки дрожали, как и нижняя губа, но я заставила себя успокоиться и пойти в душ.
К тому времени, как я вышла, высушила волосы и оделась, Майлз уже вернулся. Звук его грузовика никогда еще не звучал так приятно, и я вбежала в кухню, как раз, когда там появился Майлз с двумя коробками пиццы.
— Только не думай, — сказал он, положив коробки на столешницу и взяв две бутылки воды из холодильника, — что это значит, что я простил тебя. Я чертовски зол на тебя, Джемайма.
Я кивнула, услышав, как он назвал меня полным именем. С сильно бьющимся сердцем я смотрела, как Майлз взял бумажные полотенца и сел рядом со мной у кухонного уголка.
— Мне жаль, — это все, что я могла сказать. Мы с Майлзом съехались вместе так скоро, что казалось глупо отказываться от своего места, а на папу я никогда не могла положиться.
— Ты расторгнешь договор аренды, если я попрошу?
Заставив себя улыбнуться, я открыла коробку с пиццей и взяла кусок пепперони с двойным сыром — именно такую я любила.
— Это будет возможно только через несколько месяцев.
Майлз выдохнул, провел рукой по своим все еще влажным волосам, затем откусил огромный кусок гавайской пиццы и стал так сильно ее жевать, словно хотел убить.