Окрыленные верой

Ковалькова Наталья

что он не повинен в приговоре над Иисусом. И взяли Иисуса и повели на Голгофу.

В легендах говорится, что после этих страшных событий, Пилат поверил в Иисуса. Но в памяти народов он всегда останется человеком, пославшим Господа на смерть. Из истории мы знаем, что он был вызван в Рим царем Тверием, но когда он туда явился, в Риме уже был другой император – Калигула, который еще менее благосклонно относился к нему. Пилат по легенде покончил жизнь самоубийством.

От Рождества до распятья Тридцать три года жизни . Учил Он: все люди – братья, Любить и врагов, и ближних.

Сила и мощь Его Слова – И тысячи ищут встречи. Пастырь

пришел от Бога Спасти от греха и смерти.

Не упрекал Он палача, Просил Отца: «прости!», Народ неистово кричал: «Распни Его, распни!».

Все тленно на земле, Одна любовь лишь вечна, Как свет в холодной мгле, Верна и бесконечна.

Рассказ 57

Успение

Это была последняя ночь перед казнью. Оглохший от страха, он сжался в комок, обхватив колени руками. Ка чается, будто так легче перенести внутренний ужас и дрожь. Ночь, она и в темнице ночь. Глубокая тишина вокруг и мрак кажутся ему могилой. Вскакивает и начинает мерить огромными шагами темницу, пытаясь сбежать от самого себя. Замирает, цепенеет, опускаясь на колени и прижимаясь спиной к стене, ищет опоры: «Господи? Твой я, спаси меня! Сочтены часы мои. Вот стражи стоят у темницы моей, дожидаясь утра. И нет желания у них большего, как и у всех людей, чтобы пришло утро. А я боюсь его. Я хочу, чтобы оно никогда не наступило. Сердце мое иссохло, как трава. Я не нахожу места себе, ни днем, ни ночью. Кто я? Зачем пришел в этот мир? Думал, что я сильнее других, умнее?! Испаряется жизнь моя, а завтра, как падаль, будет выброшено тело мое на съедение псам. Господи, Боже, сжалься надо мной! Ты Один можешь простить мне беззакония мои. Захочешь, и воспряну душой. Ради Пасхи Твоей отпусти меня, Господи?! Ведь я и не жил еще!». Страдания терзали душу, но слабая надежда на освобождение еще теплилась в его сознании.

По шагам и ожившим звукам вне темницы он догадался – наступило утро. Последнее утро в его жизни. Время неумолимо движется вперед. Слышит – стража переговаривается между собой: « ночью Иисуса Назорея арестовали. Предал Его кто-то из учеников. Судить будут.».

– А Его за что же? какое зло Он сделал им? За что, Боже? – прошептал про себя узник. Крики толпы на площади, где судили Праведника, доносились все отчетливее и громче.

– Немыслимо! Они выбирают Варраву?! Христа за Варра-ву? Варрава свободен! А как же я, Господи?

Апогей безнадежности слезами застилает глаза и перехватывает дыхание.

Пот градом струится по грязному телу, согнутому вдвое под тяжестью креста, по пыльной одежде. Каждое движение причиняет нестерпимую боль во всех суставах: «лучше сейчас упасть придавленным крестом, чем оказаться на кресте. Лучше быть, как овца, зарезанным ножом здесь, чем распятие и пытки на Голгофе. Господь! Помоги! Не медли! Ну, сделай же что-нибудь для меня!».

Перед глазами грубый серый булыжник мостовой. Впереди, спотыкаясь несет свой крест Иисус, то и дело падая на колено. Центурион вытаскивает из толпы Симона Киринеянина и возлагает на его плечи крест Христа. Вокруг, наталкиваясь друг на друга, шумно толпятся люди. Ноги узников прирастают к земле. Вот и лобное место на холме – Голгофа.

Последние шаги. Оцепление солдат выстраивается вокруг. Кресты укладываются на землю. На кресте Иисуса прибивают табличку на трех языках: «Сей есть Царь Иудейский!» . Звучит команда: «Снять одежды». Грубые руки поднимают

тело и распластывают на кресте, крепко стягивая веревками запястья распростертых рук. Невыносимая боль, когда вбивают гвозди в живую плоть ног, разрывает рот от дикого рева, рвущегося из тела на волю. Этот нечеловеческий крик боли переходит в плач и вой женщин в толпе. Кресты вздымают вверх.

Слышно, как молится Иисус: « Отче, прости им ибо не зна ют, что делают».

Обнаженные, всем напоказ, тела казненных просели под собственным весом. Каждый глубокий вздох дается с трудом и отзывается болью. Солнце нестерпимо сжигает тело. Губы и язык пересохли. На лицо и кровавые раны на ногах садятся и присасываются гудящие навозные мухи и слепни. Пить, пить, жажду! – умоляет и кричит плоть.

Внизу у Голгофы толпятся люди, ожидающие конца казни.

Лица, лица, глаза людей – отражение их душ. Они следят за каждым движением казненных. Одни – с жалостью, другие – с ненавистью и насмешкой. С третьего креста раздаются проклятия и ругань. Это несчастный разбойник поносит Иисуса, как будто Тот виноват в его муках: «Если Ты Христос, спаси Себя и нас!». Слезы бессилия и безысходности текут по лицу.

Солнце медленно скатывается на запад, жара спадает. С высоты креста открывается весь Иерусалим. «Сегодня после шести вся эта толпа разбежится по домам зажигать свечи, славить Бога, встречая праздник Пасхи. А Сын Божий, Сам Господь – вот Он, здесь, на кресте, рядом!», – подумал узник.

Внезапное открытие стремительно пронзает душу висящего на древе человека, проходит через его сердце и застревает в со-знании:«Рядом со мной висит распятый людьми Бог?!» – эта мысль становится неотступной, очень-очень важной, важнее, чем сама его собственные жизнь и смерть. Она наполняет никогда не испытанным трепетом все его существо. Узник открывает глаза и, наконец, решается. Повернув голову к Христу, насколько это было можно, человек из последних сил шепчет запекшимися губами:

– Господи, когда придешь в Царство Твое, помяни меня!Он думал, что его не услышат.

Но вот голос Иисуса, Его слова:

– Истинно говорю тебе, ныне же будешь со мной в раю.

В это же мгновение померкло небо, стало темно, как ночью. Кажется, что черное тяжелое небо сейчас упадет и раздавит это лобное место вместе с находящимися здесь людьми. Земля и весь мир содрогнулись от подземных толчков. Поднялся сильный ветер, охлаждающий воспаленные раны и затекшие тела. Взметнулись вверх платки женщин и повязки мужчин на головах. Облако пыли покрыло кресты с распятыми на них людьми.

На среднем кресте громкий голос прокричал в небо: «Боже мой, Боже мой, для чего Ты меня оставил! Отче! В руки Твои

предаю Дух Мой!». Короткие судороги всего существа, несколько последних вздохов и голова Христа поникла, как опавший цветок.

Люди опешили, не ожидая такого быстрого конца. Они вдруг осознают, Кого распяли. Кто-то громко плачет, кто-то начинает бить себя в грудь, причитать и рвать одежды. Другие, устрашившись, поспешно убегают, все расходятся.

На другом кресте висит распятый человек. В то же мгновение он ощущает неожиданный прилив сил и вспыхнувшую в нем радость, как будто сила Христа вошла в него. Это состояние вызывает в его сердце ощущение свершившегося необыкновенного чуда:« Господи, успел, я успел! Успел …!!!».