Октановое число крови

Соболев Сергей Викторович

Очередь, продвигавшаяся поначалу бойко, вдруг остановилась. В следующую минуту застопорилось дело и у второго прохода.

Прошло десять минут. Очередь встала капитально. Некоторые пассажиры уже начали громко роптать. Служащие аэропорта в платках, накрученных на головы, и белых рубахах, смахивающих на женские ночнушки, оживленно переговаривались по рации, но толку от этого пока не было никакого.

Иван усмехнулся. Первое впечатление о расторопности этой катарской братии оказалось обманчивым. Из-за нерадивости персонала три или четыре сотни людей вынуждены были торчать

в этом довольно тесном предбаннике.

Лица многих людей, стоявших в загустевшей очереди, покрылись влажным глянцем. Иван коснулся тыльной стороной ладони вначале щеки, затем лба. Кожа сухая, он даже не вспотел.

Козак невольно полез в карман пиджака за сигаретами. Но можно ли тут курить? Вряд ли. Ему, пассажиру транзитного рейса, полагалось вплоть до регистрации и посадки на свой борт оставаться в международной зоне, где делать, по большому счету, особо нечего.

Посещать местный дьюти-фри Иван не собирался, поскольку уже выбрал норму по алкоголю и сигаретам. Еще в аэропорту Стамбула, до посадки, он купил сигарет, по бутылке виски и шампанского.

В аэропорту Дохи имелся транзитный зал скромных размеров со слип-румом и двумя зонами фуд-корта, представляющими из себя нечто среднее между столовками и привокзальными забегаловками. Даже к этим барам выстроилась неслабая очередь.

Если бы он был простым смертным, как большинство этих пассажиров, дожидающихся своих рейсов в транзитной зоне, то ему пришлось бы подчиниться общему распорядку. Но Иван был не рядовым сотрудником частной военной компании, входящей в тройку крупнейших на планете. В его нынешнем положении имелись не только некие ограничительные моменты, но и свои плюсы.

Например, сугубо позитивным можно было счесть то обстоятельство, что во время поездок, служебных или частных, как у него сейчас, Ивану не приходилось париться по поводу виз. Этими вопросами в компании занимались специальные люди, имеющие соответствующие связи и немалые возможности.

Кстати, о том, что руководство решило предоставить ему двухнедельный отпуск, начиная с пятницы, Иван узнал всего лишь три дня назад, во вторник. Его загранпаспорт, тот, что был оформлен еще три года назад на имя гражданина Украины Ивана Козака, последние два месяца находился в стамбульском филиале компании.

Получив неожиданную и приятную для него новость, Иван сразу же прозвонил в Москву. После удачных для него, хотя и волнительных, крайне опасных приключений в Сирии [16] , служебный статус Козака изменился. Иван обрел большую, нежели прежде, свободу коммуникаций. Что немаловажно, его теперешнее положение позволило ему легализовать свою связь с женщиной, проживающей в Москве, гражданкой Российской Федерации Анной Козаковой. Их брак был оформлен еще до устройства Ивана на работу в компанию «Армгрупп».

16

Этот эпизод описан в романе «По дороге в Дамаск».

В зал ожидания влилась новая порция людей. Только что прибыл еще один борт,

судя по контингенту пассажиров, откуда-то из Юго-Восточной Азии. Кондиционеры уже не справлялись с волнами жаркого воздуха, привносимого извне, с теплом, исходящим от разгоряченных тел пассажиров.

Не так давно, помнится, при посадке, сосед Козака, араб в дорогом европейском костюме, довольно пафосно пригласил его в сказку.

Может, когда-то здесь и вправду будет сказка, место пустыни займет молочная река с кисельными берегами. Аэропорт — это всегда визитная карточка любого населенного пункта. Если театр начинается с вешалки, то крупный город — с международного аэропорта. Судя по тому, что Иван воочию наблюдал в аэропорту Дохи, местные сказочники-катарцы основательно застряли где-то на полпути между старым караван-сараем и ультрасовременным космодромом.

Стоило Козаку вспомнить о своем странном соседе, как уже в следующий миг он его увидел. Компанию арабу составлял другой мужчина, одетый в летную форму с эмблемой катарской авиакомпании, капитан того самого воздушного лайнера, который доставил их из Стамбула в Доху. Разговаривая о чем-то своем, они направились к одному из проходов, закрытых для обычных пассажиров, без рамки и интраскопа.

Спутник Козака вдруг остановился и сказал по-арабски своему знакомому в летной форме:

— Я задержусь на минуту. Это вы! — произнес он уже по-английски, повернувшись к Ивану.

— Давно не виделись, — сухо сказал Козак.

— Вы ждете очереди на оформление? — не заметив легкого сарказма в словах недавнего соседа или сделав такой вид, спросил этот человек.

— Как и все в этом зале. А вы, я вижу, вновь обратили на меня свое благосклонное внимание?

— Вас трудно не заметить в этом… в таком окружении. Вы сильно выделяетесь.

— На манер белой вороны в стае черных?

— Хорошо сказано, — араб, бывший сосед Козака, улыбнулся краешками губ. — Вас, должно быть, беспокоит эта задержка?

— Откуда вы взяли? Разве я выгляжу взволнованным или обеспокоенным?

— Нет. Но вы ведь торопитесь, не так ли? Время не бесконечно.

— Пока оно еще терпит.

— Я слышал, как вы расспрашивали сотрудницу авиакомпании в Стамбуле. Вас интересовало, как быстро пройдет оформление в Дохе, успеете ли вы забрать багаж до прибытия другого авиарейса.

— Вас интересуют разговоры незнакомых людей?

— Я стоял в одной очереди с вами на регистрацию в аэропорту Ататюрка. — Араб посмотрел на него своими жгучими черными глазами. — Позади вас, нас разделял всего один человек.

— Вот как.

— Та очередь была не такая большая, как эта. — Мужчина обвел глазами зал, переполненный людьми.

Только что в Доху прибыли еще два рейса.

После чего он вновь уставился на Козака и продолжил:

— Поэтому я невольно подслушал этот ваш разговор.

— Не понимаю, к чему вы клоните.

— Люди должны помогать друг другу, разве не так?

В ответ на этот риторический вопрос Иван лишь пожал плечами.

— Пойдемте! — неожиданно сказал смуглолицый мужчина. — Смелее!.. Я лишь укажу вам короткий путь.