Октановое число крови

Соболев Сергей Викторович

Просмотрев фрагмент записи, сделанной скрытой камерой в душанбинской чайхане, Антонов еще раз удостоверился в том, что Рахимбаев привез первоклассный товар. Но Виктор Михайлович, понятное дело, не стал озвучивать эту мысль в присутствии непростого изворотливого южанина.

— Что по второму пункту? — спросил он. — Полигон, дозиметры, все то, что вы обещали разузнать по данной теме. Как с этим?

— Не все так просто, Виктор-джан, — уклончиво сказал южанин. — Это большая политика, а мы — люди маленькие.

— Не прибедняйтесь. Ваши родственники работают в местных органах

и в министерстве обороны. Они должны быть в курсе.

— Мне обещали кое-что собрать. — Южанин посмотрел в глаза человека, сидящего напротив, словно оценивая, понял ли тот его намек. — Но это уже зависит не только от меня.

— Я вас понял, Солтанбек. Чем быстрее вы разузнаете то, о чем вас просят, тем спокойнее вам и вашим близким будет житься в Москве.

Рахимбаев покосился на кейс, который Антонов закрыл и передал своему подчиненному, вошедшему в комнату.

— Вы оставляете его себе? — осведомился Солтанбек.

— Кейс и содержащиеся в нем материалы передадут человеку, который более меня сведущ в делах такого рода.

— Так сделка состоялась? Я правильно вас понял, Виктор-джан?

Антонов встал из кресла и ответил:

— Если я что-то обещаю, то держу слово. — Он сунул в карман пиджака портсигар и зажигалку. — Ближайшие сутки-двое, Солтанбек, вам придется провести в спокойном загородном поселке.

— Но вы же обещали!.. — Южанин уставился на него широко раскрытыми глазами.

— Исключительно в целях вашей безопасности, — сказал Антонов, направляясь к выходу. — Извините, дела! Как только освобожусь, встретимся и все подробно обсудим.

Глава 24

Иван перенесся мыслями в день сегодняшний, который, возможно, станет последним в его жизни. Он с усилием провел ладонью по лицу, словно пытался снять с него налипшую паутину. Однако невидимая, но чрезвычайно прочная сеть все еще окружала его. Разорвать ее одним лишь взмахом руки было никак нельзя.

Козак помнил, что именно было изображено на визитке, которую ему дал этот человек. С виду обычная деловая карточка, сделанная из тонкого, гибкого, но прочного пластика. Одна сторона лазурного цвета. На этом небесном фоне выделялись цифры, тисненные золотом, очевидно, номер телефона. Другая сторона была окрашена в белый и коричневый цвета. Эти два поля, в свою очередь, разделялись мелкими треугольниками, образующими зигзаг. Надписей на этой стороне не было, зато имелась некая эмблема, расположенная примерно посередине. Символ или знак, золотистый узор, напоминающий то ли чалму, то ли горящий, колеблющийся огонек свечи, то ли купол минарета, переливающийся под солнечными лучами.

Ивану в последнее время не так уж и часто доводилось смотреть телевизор. Однако он все-таки знал, как выглядит заставочная эмблема одного из крупнейших медиахолдингов планеты. Именно так, как на этой визитке.

Козак помнил, как перевернул карточку и еще раз посмотрел на цифры, тисненные золотом на лазоревой стороне. Потом он недоуменно пожал плечами, поискал глазами урну, подошел к ней и отправил туда чужую визитку.

Иван тогда ослеп, оглох, не видел и не слышал ничего

вокруг себя из-за скорой встречи с любимым человеком. Все его мысли были о ней.

Он выбросил эту карточку в урну и подумал:

«Похоже, этот субъект принял меня за кого-то другого. Спутал с кем-то. Бывает».

Эх, как же Козак ошибался, насколько слеп и глух был в те минуты!

Итак, кто-то вел Ивана с того самого момента, как только стало известно о его уходе в отпуск и маршруте, избранном им. Более того, можно было не сомневаться в том, что и отпуск ему дали неспроста. Об этом говорили все обстоятельства, уже известные Козаку.

Вибрация в салоне Си-130 несколько усилилась, изменилась и тональность работы двигателей. Через иллюминатор была видна земля, быстро приближающаяся, надвигающаяся снизу. В отдалении, сквозь утреннюю дымку, пелену смога, почти круглосуточно висящего над городом, проступили очертания окраинных кварталов Карачи, четвертого по величине мегаполиса планеты.

Иван досконально, до мельчайших деталей вспомнил фрагмент минувшей пятницы, важный для понимания происходящих событий. Теперь он уже целиком перенесся мыслями в день сегодняшний. Козак пока еще не придумал никакого спасительного плана, не знал, что именно ему следовало предпринять, чтобы разорвать паучью сеть, искусно сотканную настоящими мастерами тайных интриг. Но Иван вполне осознал, четко понял одну очень важную вещь.

— Всем подъем! — скомандовал Питер, едва самолет остановился на запасной полосе, отведенной для транспортных самолетов. — На этой остановке нам выходить.

Иван вслед за старшим группы направился к выходу. Он решил, что финал этой истории еще не отснят, последние реплики не прозвучали, команда «Стоп мотор! Снято!» еще не дана. У него, Ивана Козака, сохранялся шанс на спасение, оставалась возможность поломать всю эту нынешнюю паучью игру.

Глава 25

«Гелендваген» ходко катил в сторону центра по улицам, влажным после дождя, выпавшего час назад. За рулем сидел охранник, поэтому Антонов мог себе позволить сконцентрироваться на переваривании только что полученной информации.

Итак, Доккинз поставил южан на счетчик. Это несмотря на то, что таджики исправно платили своей крыше десять процентов от сумм, поступающих на их счета.

Кстати, Антонов через Козака точно знал, что наркобароны в оговоренные сроки переводили средства отмывочным конторам, всякого рода офшорным фирмам. После этого деньги, такие же чистые, как репутация почтенного джентльмена, шли конкретным лицам из руководства компании «Армгрупп» либо направлялись на расширение бизнеса.

Понятно, что такие нахрапистые парни, как Доккинз, не только состригут с барашка всю шерсть, но и его самого не задумываясь пустят на шашлык. Только вот нельзя забывать, что у стада есть пастухи и хозяева. Зачастую это не одно и то же. Если нанятый пастух без спросу слопает хоть одну овцу, то суровый хозяин может слупить с него шкуру. То же самое касается сторожевых собак, охраняющих баранов, нагуливающих вес, от серых хищников, поджидающих легкой добычи.