Октавия

Купер Джилли

Она посмотрела на свои руки.

– Теперь ты знаешь все.

– Большую часть я знал и раньше.

– Знал? Откуда? Стив рассказал?

– Немного. У меня хорошая служба информации.

Белла притворно засмеялась.

– Неудивительно, что ты не хотел, чтобы я выходила замуж за Руперта. Незаконная дочь убийцы! Не самая лучшая партия?

– Мне нет никакого дела до твоего происхождения.

Она посмотрела на него с удивлением. Ласло не был ни поражен, ни возмущен ее рассказом и не выказал к ней презрения

или чего-нибудь в этом роде, к чему она была готова, если бы решилась рассказать кому-нибудь всю правду. Впервые его темное насмешливое лицо было совершенно серьезным.

– Послушай, - сказал он.
– Не имеет значения, что там с тобой случилось раньше. Это никого кроме тебя не касается. Главное - какая ты теперь: талантливая и интересная.
– Он посмотрел на ее заплаканное, покрытое пятнами лицо и слегка улыбнулся.
– И даже красивая, что немаловажно. У Энрикесов прошлое, если в нем покопаться, довольно темное. Всего четыре столетия тому назад они грабили и убивали, чтобы приобрести то, чего жаждали. Просто, они делали на несколько сот лет раньше то же самое, что сделал твой отец. К тому же он не был убийцей. Он убил человека в драке.

– Как ты, - сказала Белла.

– Как я убил Мигеля Родригеса, - согласился Ласло, мрачнея лицом.

Он уложил ее снова в постель, а сам поднялся.

– Пойду принесу тебе снотворного.

Только когда он вернулся, она обратила внимание на то, что он был одет в ту же самую черную рубашку и грязные белые брюки, что были на нем в продолжение всего вечера.

– Почему ты не ложился?
– спросила она.

– Читал. Я сплю мало. Всегда есть что-нибудь или… кто-нибудь, чем стоит заняться.

Она вдруг спохватилась, что на ней только очень прозрачная ночная сорочка, что Ласло держал ее в своих объятиях и что всего двое суток тому назад он, притворившись Стивом, практически овладел ею. Она почувствовала, что краснеет, и нырнула под одеяло.

– Извини, - пробормотала она, - мне не стоило докучать тебе своими проблемами.

– Белла, - удивленно сказал он, - ты просишь у меня прощения. Ты уверена, что с тобой все в порядке?

– Не раззадоривай меня, - глухо проговорила она, - я не в настроении.

Он засмеялся.

– Быть женщиной - это не подарок судьбы, не так ли? Просто ты не в том веке родилась.

Глава пятнадцатая

На следующий день она чувствовала себя так, словно выздоравливала после очень тяжелого гриппа. Она стала невероятно стыдливой с Ласло и почти не могла смотреть ему в глаза. Большую часть дня она проспала на солнце. Вечером, умиляясь до слез, глядела по телевизору постановку ?Король и я?. К тому же она испытала совершенно неуместное раздражение, когда Ангора позвонила Ласло из Франции, где находилась на съемках фильма, а он во время разговора перенес аппарат в другую комнату.

На следующий день

они вернулись в Лондон. Ей надо было начинать репетиции ?Чайки?. Три дня спустя она сидела у парикмахера в мрачном настроении, потому что Ласло за все это время даже не удосужился позвонить ей и спросить, как дела.

Бернард, ее парикмахер, взял прядь ее волос.

– Это ты, душа моя, немного ошиблась. Розовая краска на солнце стала зеленой.

– Слушай, - сердито сказала Белла, - я решила вернуться к своему естественному цвету.

Бернард был потрясен.

– А какой он у тебя?

– Мышино-серый. Довольно приятный.

– Но, дорогая, ты с ума сошла. Ты уже несколько лет как блондинка. Тебя ведь никто не узнает. Я разрушу твой образ.

– В следующей пьесе я буду играть девушку очень мышиного вида.

Увы, никакая женщина не может быть авторитетом для своего парикмахера. Бернард лукаво усмехнулся.

– Что ты мне рассказываешь, дорогая? Ты встретила приятного и откровенного типа, которому, по твоим наблюдениям, не нравятся крашеные волосы.

– Чепуха, - сердито заявила Белла и мучительно покраснела.

Жара все усиливалась. Ей предстояло репетировать всю вторую половину дня. В театре стояла невозможная духота. Она уже как следует принялась за свою роль, как произошло нечто такое, от чего она никак не могла сосредоточиться. Через пять минут она вернулась в гримерную.

– Скажи, в чем дело?
– обеспокоенно спросила Рози Хэссел.
– Все так хорошо шло.

– Это Джонни виноват, - взорвалась Белла, глядя в упор на красивого блондина, игравшего Константина, который стоял, облокотившись о ее гримерный стол.
– Ты не видела, как он прокрался на сцену и выпустил эту жабу? Он знает, как я боюсь жаб.

Джонни засмеялся.

– Белла, мой ангел, ведь эта сцена - на берегу озера. Там все должно кишеть лягушками, жабами и прочими тварями. Я просто попытался внести в действие немного реализма.

– Ничего подобного, - закричала Белла.
– Ты хотел до смерти меня напугать.

– Ну хорошо, - Джонни пожал плечами, - Если уж ты так возражаешь…

– Да, возражаю.

В дверях появился нахмуренный Роджер Филд. Когда два ведущих актера выкрикивают друг другу оскорбления, - это зрелище не из самых приятных. Но Белла уже разошлась.

– Я сообщу об этом в профсоюз, и тебя вышвырнут!
– кричала она.

– Хватит, Белла, - сказал Роджер, - тебя слышно всему театру.

– А мне наплевать, - заорала Белла.
– Ты знаешь, что он сделал? Он подложил жабу…

– Хорошо, возьми эту жабу, Джонни, и брось ее обратно в Темзу или откуда там ты ее взял. С тобой я потом поговорю.

Осклабившись, Джонни вышел из комнаты.

– Я тебя убью, убью, убью тебя!
– прокричала ему вслед Белла.

– Хватит орать как базарная торговка, - сказал Роджер.
– К тебе пришли.