Октябрьская страна
Шрифт:
В этот самый миг зазвонил телефон.
– Не бери трубку,- сказала она.
– Вдруг что-нибудь важное!
– Это опять твой Аллин.
Девять раз прозвенел телефон, они не поднялись с места. Наконец звонок замолчал. Они доели обед. На кухне под легким ветерком из приоткрытого окна чуть колыхались занавески.
Опять телефонный звонок.
– Я не могу так,- сказал он и взял трубку.- Я слушаю, Аллин!
– Герб! Он здесь! Добрался сюда!
– Ты говоришь в самый микрофон, отодвинься немного.
– Я стоял в дверях, ждал его. Увидел, как он мчится по шоссе, гнет деревья одно за другим, потом
Томпсон молчал. Он не знал, что сказать, и жена стояла в дверях холла, не сводя с него глаз.
– Очень интересно,- произнес он наконец.
– Он весь дом обложил. Герб. Я не могу выйти, ничего не могу предпринять. Но я его облапошил: сделал вид, будто зазевался, и только он ринулся вниз, за мной, как я захлопнул дверь и запер! Не дал застигнуть себя врасплох, недаром уже которую неделю начеку.
– Ну, вот и хорошо, старина, а теперь расскажи мне все, как было,- ласково произнес в телефон Герб Томпсон. От пристального взгляда жены у него вспотела шея.
– Началось это шесть недель назад...
– Правда? Ну, давай дальше.
– ...Я уж думал, что провел его. Думал, он отказался от попыток расправиться со мной. А он, оказывается, просто-напросто выжидал. Шесть недель назад я услышал его смех и шепот возле дома. Всего около часа это продолжалось, недолго, словом, и совсем негромко. Потом он улетел.
Томпсон кивнул трубке.
– Вот и хорошо, хорошо.
Жена продолжала смотреть на него.
– А на следующий вечер он вернулся... Захлопал ставнями, выдул искры из дымохода. Пять вечеров подряд прилетал, с каждым разом чуточку сильнее. Стоило мне открыть наружную дверь, как он врывался в дом и пытался вытащить меня. Да только слишком слаб был. Зато теперь набрался сил...
– Я очень рад, что тебе лучше,- сказал Томпсон.
– Мне ничуть не лучше, ты что? Опять жена слушает?
– Да.
– Понятно. Я знаю, все это звучит глупо.
– Ничего подобного. Продолжай. Жена Томпсона ушла на кухню. Он облегченно вздохнул. Сел на маленький стул возле телефона.
– Давай, Аллин, выговорись, скорее уснешь.
– Он весь дом обложил, гудит в застрехах, точно огромный пылесос. Деревья гнет.
– Странно, Аллин, здесь совершенно нет ветра.
– Разумеется, зачем вы ему, он до меня добирается.
– Конечно, такое объяснение тоже возможно...
– Этот ветер - убийца. Герб, величайший и самый безжалостный древний убийца, какой только когда-либо выходил на поиски жертвы. Исполинский охотничий пес бежит по следу, нюхает, фыркает, меня ищет. Подносит холодный носище к моему дому, втягивает воздух... Учуял меня в гостиной, пробует туда ворваться. Я на кухню, ветер за мной. Хочет сквозь окно проникнуть, но я навесил прочные ставни, даже сменил петли и засовы на дверях. Дом крепкий, прежде строили прочно. Я нарочно всюду свет зажег, во всем доме. Ветер следил за мной, когда я переходил из комнаты в комнату, он заглядывал в окна, видел, как я включаю электричество. Ого!
– Что случилось?
– Он только что сорвал проволочную дверь снаружи!
– Ехал бы ты к нам ночевать, Аллин.
– Не могу из дому выйти! Ничего не могу сделать. Я этот ветер знаю. Сильный и хитрый. Только что я хотел закурить - он загасил спичку. Ветер такой:
– Помню.
– "Эта книга посвящается тем, кто был побежден в поединке со стихиями, ее написал человек, который столкнулся со стихиями лицом к лицу, но сумел спастись".
– Помню, помню.
– Свет погас!
Что-то затрещало в телефоне.
– А сейчас сорвало провода. Герб, ты слышишь?
– Да, да, я слышу тебя.
– Ветру не по душе, что в доме столько света, и он оборвал провода. Наверно, на очереди телефон. Это прямо воздушный бой какой-то! Погоди...
– Аллин!
Молчание. Герб прижал трубку плотнее к уху. Из кухни выглянула жена. Герб Томпсон ждал.
– Аллин!
– Я здесь,- ответил голос в телефоне.- Сквозняк начался, пришлось законопатить щель под дверью, а то прямо в ноги дуло. Знаешь, Герб, это даже лучше, что ты не поехал ко мне, не хватало еще тебе в такой переплет попасть. Ого! Он только что высадил окно в одной из комнат, теперь в доме настоящая буря, картины так и сыплются со стен на пол! Слышишь?
Герб Томпсон прислушался. В телефоне что-то выло, свистело, стучало. Аллин повысил голос, силясь перекричать шум.
– Слышишь?
Герб Томпсон проглотил ком.
– Да, слышу.
– Я ему нужен живьем. Герб. Он осторожен, не хочет одним ударом с маху дом развалить. Тогда меня убьет. А я ему живьем нужен, чтобы можно было разобрать меня по частям: палец за пальцем. Ему нужно то, что внутри меня, моя душа, мозг. Нужна моя жизненная, психическая сила, мое "я", мой разум.
– Жена зовет меня, Аллин. Просит помочь с посудой.
– Над домом огромное туманное облако, ветры со всего мира! Та самая буря, что год назад опустошила Целебес, тот самый памперо, что убил столько людей в Аргентине, тайфун, который потряс Гавайские острова, ураган, который в начале этого года обрушился на побережье Африки. Частица всех тех штормов, от которых мне удалось уйти. Он выследил меня, выследил из своего убежища в Гималаях, ему не дает покоя, что я знаю о долине Ветров, где он укрывается, вынашивая свои разрушительные замыслы. Давным-давно что-то породило его на свет... Я знаю, где он набирается сил, где рождается, где испускает дух. Вот почему он меня ненавидит - меня и мои книги, которые учат, как с ним бороться. Хочет зажать мне рот. Хочет вобрать меня в свое могучее тело, впитать мое знание. Ему нужно заполучить меня на свою сторону!
– Аллин, я вешаю трубку. Жена...
– Что?
– Пауза, далекий вой ветра в телефонной трубке.- Что ты говоришь?
– Позвони мне еще через часок, Аллин. Он повесил трубку.
Он пошел вытирать тарелки, и жена глядела на него, а он глядел на тарелки, досуха вытирая их полотенцем.
– Как там на улице?
– спросил он.
– Чудесно. Тепло. Звезды,- ответила она.- А что?
– Так, ничего.
На протяжении следующего часа телефон звонил трижды. В восемь часов явились гости, Стоддард с женой. До половины девятого посидели, поболтали, потом раздвинули карточный столик и стали играть в "ловушку".