Октябрьское вооруженное восстание в Петрограде
Шрифт:
Видя бесплодность огня бронепоезда, неприятель пустил в конную атаку казаков. Было видно сперва в бинокль, а потом и простым глазом, как тонкими, быстро текущими струйками расплылась темно-синяя масса в промежутке деревень: Соболево, Мыкалло и Виттолово, и быстро-быстро неслась по направлению к Пулкову.
Мы выкатывали орудия для действия прямой наводкой. Несколько минут ожесточенного беглого огня и… масса исчезает, тает, быстрыми силуэтами мечутся обезумевшие без всадников кони.
Спустя час — вторая атака, с тем же результатом. Потом третья… Около 60–70 казачьих лошадей, вздрагивающих, в мыле, было
Медленно садилось ярко-красное солнце. Воздух был по-осеннему ясен, бодр и прозрачен, и окраска неба по своей нервности не уступала состоянию людей. Нервничали, но как-то радостно и уверенно. Оглянулся назад. Все новые и новые массы вооруженных людей подходят к нам. Канонада стихает. В шесть часов вечера прекращаем огонь.
Избушка крестьянина набивается людьми. Душно, жарко и тихо. Почему-то молчат все, лишь один семидесятилетний дед, лежащий на печи, спрашивает: «Так это кто же большевики-то будут: опять, значит, большаки?».
Объясняем ему. Дед долго кряхтит, видимо в чем-то сомневаясь, потом укладывается спать. Дремлем, сидя, и мы… Рано утром по-братски делимся банкой консервов с Раскольниковым и отправляемся в штаб разузнать новости. Там узнаем, что Царское Село и Павловск уже очищены казаками и для занятия их мы и должны выступить опять автомобильным порядком в восемь часов утра.
Было ясное морозное утро, и лица всех людей поражали своей бодрой энергией. Вот, наконец, и Царское Село. Везде шум, оживление, лишь у ворот робко жмутся и выглядывают испуганные обыватели.
31 октября прошло в приготовлении позиции для обороны Царского Села. Кронштадтцы имели своим пехотным прикрытием 2-й Царскосельский стрелковый полк, в казармах которого мы нашли и приют и пищу.
Почти сразу же от места казарм дорога разделялась на два шоссе: одно — на Красное Село, другое — на Гатчину.
Сведения о местопребывании Керенского с войсками были самые разнообразные: одни говорили, что, отступив от Царского, он направился со своим отрядом в Гатчину, другие уверяли — в Красное Село, а третьи (большей частью крестьяне) — куда-то на Неву к Ижоре. Как бы то ни было, необходимо было охранять подступы обоих шоссе. Позиции были намечены на линии деревень Баболово и Перелесино.
Левее от наших позиций стоял Финляндский полк, правее — Московский. Начальником штаба войск, действовавших против отряда Керенского, был командир 2-го Царскосельского стрелкового полка полковник Вальден, человек лет тридцати, с оторванной на фронте ногой, любимый и уважаемый солдатами.
День 1 ноября прошел тревожно, газет не было, и слухи один другого фантастичнее волнами перекатывались по городу. Прошел чисто провокационный слух о внезапно появившихся казаках в Петрограде, разогнавших Петроградский Совет и обезоруживших революционный гарнизон в Петрограде.
Часов в одиннадцать вечера нас, представителей кронштадтцев, вытребовали в Царскосельский Совет Рабочих и Солдатских Депутатов. Лишь выйдя на улицу, мы увидали черный автомобиль, пробирающийся среди ухабов дороги. Мы окликнули его и, узнав, что нам по пути, попросили довезти нас. Шофер согласился.
— Знаете новости? — спросил он.
Мы ответили:
— Не знаем.
— Я отвозил тов. Дыбенко в Гатчину к Керенскому для переговоров. Керенский бежал, казаки
Известия были ошеломляющие. Мы не поверили. Войдя в здание Совета, мы увидели почти всех командиров частей войск, вышедших из Петрограда, представителей Военно-революционного комитета, делегатов из полковых комитетов, председателя Царскосельского Совета Рабочих и Солдатских Депутатов и видных представителей фракции большевиков. Председателем единогласно был выбран тов. Вальден. Мы обратились к нему за разъяснениями. Собрание было вызвано необходимостью выработки общего плана наступления на Керенского для нанесения ему последнего удара.
— Как, разве с ним не покончено?
— Это неизвестно. От тов. Дыбенко не получено еще никаких сведений.
Тогда пришлось рассказать собранию о только что слышанном от шофера.
— Каков был автомобиль?
Мы отвечали:
— Черного цвета, санитарный, с большим красным крестом в белом кругу.
Приметы совпадали с автомобилем, на котором уехал тов. Дыбенко.
Так или иначе, но решено было открыть совещание. Сразу же наметилось два течения: одно, во главе с Дзевалтовским, Медведевым, членом Военно-революционного комитета, предлагало выделить особый отряд для дальнейшей борьбы, а главные силы оставить в виде опоры Петрограда в главной базе — Царском Селе. Другая же группа, с Рошалем, Раскольниковым, Арутюнянцем и большинством делегатов полковых комитетов, настаивала на немедленном продолжении операции всеми имеющимися в наличности силами. Слово берет Дзевалтовский:
— Мне кажется, что при создавшейся обстановке борьбы, когда в Петрограде выступление юнкеров показало наличность элементов, противодействующих Советам, было бы несколько непредусмотрительно обнажать фронт Петрограда и, с другой стороны, оставлять самый город в рискованном положении. В нашем распоряжении девять пехотных полков, легкая артиллерия, саперный батальон, автомобильные команды, две роты самокатчиков и 9-й запасный кавалерийский полк. Выделив половину и бросив на Керенского, мы будем спокойны за Петроград. Подступы к нему будут закрыты оставшееся половиной войск.
Далее Дзевалтовский разбирает план наступления с тактической точки зрения. С возражением ему выступает тов. Рошаль, в спокойных, уверенных тонах доказывающий необходимость дальнейшего наступления на Гатчину, дабы, не дав врагу собраться с силами, окончательно, одним последним, всесокрушающим ударом сломить и опрокинуть уже морально подавленные части Керенского.
Невозможность осуществления его предложения с чисто военной точки зрения долго и пространно доказывается каким-то капитаном бывшего Генерального штаба. За ним следуют еще и еще голоса спецов и возражения с другой стороны, развивающей мысль о немедленном наступлении.
Вдруг разом вспыхнувший и заволновавшийся какой-то пожилой солдат — член одного из полковых комитетов — решает дело, громким голосом выкликнув фразу: «Раз бешеная собака повалена, то и добивать нужно скорей, а то руки искусает, так и не справиться!».
Этот взволнованный голос пробуждает во всех энергию и одну мысль; «Вперед, до полной победы!».
Начинается детальная разработка плана операции. Пишутся приказы, намечаются позиции, опорные пункты, время и порядок выступления и т. д. Между тем уже четыре часа утра.