Окутанная солнцем

Бэйс Ронда

– У моего отца рак, – прошептала Тринити. – Он умирает...

– Не может быть! – Брукс развернул ее к себе и заглянул в глаза, читая в них то отчаяние, ту безысходность, которые испытывала она в этот момент. – Почему... почему я не знаю об этом?

– Мне он тоже ничего не сказал, – всхлипнула девушка, чувствуя, как рыдания подступили к горлу, мешая говорить. – Он... скрыл это ото всех. И я случайно узнала...

– Но как?

– Кора призналась...

– Что?! – Джонатан был искренне удивлен. – Хотя, – пробормотал он, немного помолчав, –

это вполне в ее духе...

– Она сказала мне это, когда мы поцапались. – Трини смотрела в его лицо, ища поддержки и понимания, но внезапно осознала: это неизмеримо мало для того, чтобы хоть немного уменьшить то горе, которое навалилось на нее. – Я ушла от нее совершенно без сил. Словно она опустошила меня. Как так может быть, Джонатан?! – спросила она. – Почему те, кого мы так любим, покидают нас, а другие, кого ненавидим, остаются?

– Не знаю, любимая. – Он лег на спину, прижимая ее к себе, и Трини поудобнее устроила свою голову у него на груди, слыша, как бьется его сердце, ощущая, как тепло его тела передается ей, неся частичку успокоения... – Никто не подозревает, что ждет его завтра. Но твой отец... возможно, тебе надо поговорить с ним?

– Я сделаю это сегодня же. Однако где взять силы смотреть ему в глаза и чувствовать, что он, быть может, скоро исчезнет из моей жизни? Как долго ему осталось? Почему он никому ничего не сказал?

– Вероятно, просто хотел прожить отведенные ему дни как обычно, – предположил Джонатан. – Знаешь, осознавать, что близкие тебе люди переживают за тебя и жалеют, не так уж и приятно. Это лишний раз напоминает о скоротечности жизни. О болезни, которая точит организм.

– Наверное, ты прав, – с грустью пробормотала она. – И все же я чувствую себя обманутой.

– Конечно, милая, – он погладил ее по шелковистым волосам, – это вполне объяснимо. Но, прошу тебя, когда будешь разговаривать с отцом, не наседай на него. Пойми, ему и так тяжело. И нужна поддержка. А не обвинения, которыми ты готова его осыпать.

– Ты думаешь, я способна на такое?! – Подняв голову, девушка в недоумении уставилась на Джонатана.

– Не кипятись, – примирительно произнес он, – я просто стараюсь предостеречь тебя от ошибок.

– Вот спасибо, – зло бросила Тринити, поднимаясь. – Теперь я точно буду знать, что делать. Благодаря тебе, – процедила она.

Джонатан покосился в ее сторону.

– Детка, вернись в кровать, – позвал он ее, показав рукой на место рядом с собой.

– И не подумаю. – Трини упрямо пыталась найти среди разбросанных на полу вещей свою одежду. – Что-то мне не хочется выслушивать нравоучения...

– Ты их не услышишь, – пообещал он, придвигаясь к краю и пытаясь ухватить ее за какую-нибудь часть тела.

Наконец ему удалось достать до ее руки, и, дернув Тринити на себя, он заставил ее упасть на кровать.

– Отпусти меня, Джонатан Брукс! – разъяренно завизжала она, отчаянно сопротивляясь и пытаясь вырваться.

– И не подумаю.

– Ты не смеешь меня задерживать!

Я свободная женщина! Поэтому немедленно убери руки!

– Только когда ты успокоишься. – Он попытался ухватить ее руки и, когда ему это удалось, наклонился над ней, пристально глядя в глаза, метавшие молнии. – Ты такая красивая сейчас, – прошептал он, склоняясь к ее губам.

Тринити самоотверженно сопротивлялась его натиску. Однако действия Джонатана вынудили капитулировать ее непримиримый нрав, уступая место порыву страсти, словно огромная волна накрывшему ее с головой. Поцелуй возбудил ее, заставляя подчиниться желанию, проснувшемуся внутри и требующему удовлетворения.

Все враждебные мысли улетучились из ее головы.

И Брукс очень постарался, чтобы еще долго она не могла здраво рассуждать...

– Ты очень плохая девочка, – вкрадчиво заверил он Тринити, прижимая ее к себе. – Но я все равно тебя никуда не отпущу.

– Я это уже поняла, – улыбнулась она, чувствуя жар его разгоряченного после занятий любовью тела и радуясь тому, что рядом есть человек, который ей по-настоящему близок.

– Поверь, я всегда на твоей стороне. – Он чмокнул ее в макушку, ощущая мягкий цветочный аромат ее медных волос.

– Да. Я знаю. – Она немного поелозила на его груди, устраиваясь поудобнее. – Просто у меня такой вспыльчивый характер... Ты прости меня...

– Ничего, – Джонатан провел ладонью по ее шелковистым локонам, – я рад, что ты понимаешь, насколько важна для меня.

– Только я? – Она приподняла голову и посмотрела на него пристальным взглядом, от которого нельзя было укрыться.

– Конечно. – В голосе Брукса послышалось искреннее недоумение. – А кто же еще?

– Как насчет Коры?

– Это допрос? – задал он уточняющий вопрос.

– Нет. Лишь желание знать правду.

– Тогда так и быть, отвечу. – Он несколько мгновений молчал, выдерживая паузу и с удовольствием наблюдая за тем, как нетерпение отражается в чертах ее лица. – Нет никакой Коры.

– Но она... – Тринити немного замялась, не зная, говорить ли на эту тему с Бруксом.

– Что она?

– Да так, ничего... – Девушка попыталась замять тему, ложась рядом с ним.

– Нет уж, не выйдет. – Джонатан придвинулся к ней, впиваясь взглядом, который не давал уйти от ответа.

– Ничего такого, – Трини попыталась говорить как можно спокойнее, – просто Кора дала мне понять, что вы близки...

– И ты поверила ей?

– В тот момент я не знала, что и думать. Ведь именно тогда она сообщила мне о болезни отца. Поэтому я даже не вспоминала какое-то время о тебе. Все мои мысли были заняты тем, что я узнала о папе... А потом... не знаю... Честно говоря, мне все равно. Потому что я чувствую – если у вас что и было, это уже давно прошло.

– Я никогда не предаю друзей, Трини, – твердым голосом заметил Брукс. – А твой отец для меня – даже больше чем друг.