Ола
Шрифт:
Герой «Созвездья…» – типичный археолог. И не просто археолог, а археолог в экспедиции. Экспедиция же – фронт, к счастью, бескровный. Солдат красивым не бывает, командир не бывает добрым. Вернувшись домой, мой герой, конечно же, изменится и станет совсем другим. Но на войне – как на войне.
– Касательно романа о Харьковском университете: когда, хотя бы примерно, можно надеяться его прочитать? Вы говорили, что ваши студенты раскопали уже минус три этажа из семи – следует ли ожидать окончания археологических изысканий? И что они там накопали – если, конечно, это можно хоть немножко рассекретить?
– Рассекречивать рано. Работа этих смелых людей достаточно опасна – и не только из-за подземных вод. Люди бросили вызов Тайне, которую хотят сохранить уже больше полувека. Поэтому
– Если можно, несколько слов о вашем новом романе «Сфера».
– Это не криптоистория, а чистая научная фантастика. Все действие происходит во сне. Люди уже освоили Землю и Космос, отчего бы им не освоить мир снов, Гипносферу? Об этом и роман.
Андрей Валентинов «ОЛА». (Рецензия)
Историко-фантастические романы удаются немногим. Легче перечислить неудачи в этом жанре, чем явные победы. Но это не касается творчества Андрея Валентинова. Его историко-фантастические романы всегда интересны. И это трудно объяснить, поскольку скучных и бессмысленных среди них ровно столько же, сколько в наследии любого другого коммерческого фантаста того же уровня.
Вот и свежий опус под необычным названием «Ола» завораживает с первых страниц. Храбрый пикаро Начо, загадочная дама в маске, сумасшедший идальго Дон Саладо дружно нагружают читателя своими приключениями и безумствами. Несомненная корреляция романа с классическим произведением увечного испанского солдата Сервантеса добавляет опусу шарма и прижимает к страницам окончательно. Первая половина романа читается буквально на одном дыхании, вторая по инерции, что тоже неплохо. Не может испортить впечатление от романа даже обилие безвкусных стихов, которыми автор насытил свое произведение. Их просто перестаешь замечать, пропуская или читая по диагонали. Иногда, правда, эти стихи важны для сюжета, тогда приходится себя насиловать, стараться воспринимать их как прозу, игнорируя кривоватые рифмы.
Роман привлекает в первую очередь изощренным сюжетом. Здесь есть полный набор любителя авантюрных приключений – разбойники, рыцари, таинственные замки, прекрасные дамы. Персонажи непрерывно взаимодействуют и создают приятное ощущение бурлящей действительности. Не надо только глубоко задумываться о смысле всей этой свистопляски. Если он и есть, то скорее всего понятен лишь автору. Описание насаженных на крюки голов удалось ему значительно лучше, чем пояснение несведующему в теологии читателю, что же такое Ола и почему главный герой так против нее.
К концу романа автор позволяет себе запутаться в интригах, которые плетут его персонажи. Мертвецы появляются вновь, живые секретничают о совершенно очевидных вещах, и над всем начинает маячить фигура Торквемады. Однако ничто уже не может остановить любознательного читателя. Автор мастерски держит его за горло, нагнетая ощущение скорой развязки. Развязка действительно наступает, предсказуемая где-то с середины романа. Данный факт добавляет роману шарма. Читатель ломает голову над тем, как же автор выкрутится, чтоб загрузить всех по полной, развязать клубок интриг изящным движением пера. В результате гордиев узел развязывается с помощью топора. Мы пол-романа видели этот топор, но не ожидали, что автор решит его вдруг опустить в финале. Думали, соригинальничает, как в сценах с неоднократным освобождением героя из застенков инквизиции. Ничего подобного. Топор и только топор.
В общем, роман во многом приятственен именно неожиданностями. Про сюжетные уже сказано, стоит вспомнить и языковые. Для придания роману испанского колорита автор усердно использует слова типа фра, олья, Каса, дага. Список можно продолжать, в любом случае, объем проделанной автором работы при изучении эпохи Изабеллы и Фердинанда впечатляет. Недурственное обозначение жителей Севильи как «севильянцы» тоже радует, хотя «севильячи» или «севильячане», на наш взгляд, было бы прикольнее. Несомненный интерес вызывают подстрочные комментарии, объясняющие, что сомбреро – это вовсе не сомбреро, а шляпа. В общем, автор постарался, информативная книга.
Итак, очередное творение Валентинова увидело свет и выглядит в нем очень достойно. Нельзя сказать, что это его самый удачный роман, читали мы у него и более
Sveneld
МИРОЗДАНИЕ ПО ВАЛЕНТИНОВУ
Легко выделить авторскую теорию происхождения и развития нашего Мира, а именно теорию Номосов. Номос – это ограниченная территория, объединенная единой социально-культурной и физической общностью. Это понятие во многом совпадает с классическим определением цивилизации. Различие в том, что Номосы бывают двух типов – открытый и закрытый. Открытые Номосы – это и есть цивилизации в общепринятом смысле.
…Простое и элегантное объяснение получает тот факт, что человек долгое время считал мир, в котором он живет, плоским. Он действительно был ПЛОСКИМ!!! Ведь посмотрим на описываемую в романе «Вернусь не я» Элладу времен Троянской войны. На западе непреодолимый Океан. На юг и на север хода нет. На востоке Граница проходит где-то по территории современного Ирана. На этих трех направлениях даже нет возможности добраться до Океана, Граница заходит на территорию суши. Получается плоский прямоугольник и вокруг Океан. Любители истории также могут посмотреть древнегреческие карты. Вот нормально мыслящий грек и делает совершенно логичный вывод: мир плоский и со всех сторон окружен Океаном, т.е Границей. Причем мир, привычный для наших предков, был плоским вплоть до открытия Колумба. Именно так. Только после 1492 года стали возможны кругосветные путешествия.
Об этом, и не только, роман Валентинова – «Ола». Это роман о похождениях Дон Кихота, в романе он выведен под именем Дон Саладо. Здесь можно заметить несколько идей, развивающих теорию Номосов.
Во-первых, Кебальо – Проводник Господний. Только конкретный человек – Кебальо, может открыть дорогу в закрытый Номос. В самом деле, еще Тур Хейердал на папирусной ладье доплыл до Америки, доказав тем самым, что египтяне могли переплыть на своих кораблях Атлантический океан, но почему-то не переплывали. Никто сейчас не удивится, если какой-нибудь смельчак пересечет океан на обычном бревне. И если Новый Свет долгое время был неизвестен в Европе, виной тому не примитивная конструкция кораблей древних. Конечно, у ученых найдется немало научных объяснений этому факту, но господи, как же они скучны! Всё и проще и сложнее, человечеству нужно было дождаться рождения Колумба, чтобы увидеть Америку. Только Колумб мог открыть Америку, а не какой-нибудь Аменхотеп, Петров или Сидоров. Любой другой мореплаватель, не отмеченный знаком свыше, или сгинул бы бесследно, или вернулся бы несолоно хлебавши.
Во-вторых, множественность возможных соединений Номосов. Ведь главный герой, Дон Саладо, уходит, вместе с кораблем, совсем в другой Номос – Землю Чаши Господней. В который нам пути нет. Если бы именно Дон Саладо поплыл во главе трех каравелл, он открыл бы не Америку, а совсем другие земли, населенные совсем другими народами. Не было бы США, и мы изучали бы другую Новую историю. А возможно, между Европой и Азией лежал бы чистый океан, и корабли плавали из Англии в Японию строго по прямой линии. Итак, наш Мир был плоский, стал круглый, а завтра, может быть, приобретет форму ленты Мебиуса. Вокруг нас существуют закрытые Номосы, может быть – Подземный, Подводный, Космос или другие, совершенно недоступные человеческой фантазии. Таким образом, Мироздание представляет собой ячеистую структуру. Мы живем в одной из ячеек, время от времени несколько ячеек схлопываются, образуя один Мир, или наоборот, ячейка (мир) делится на несколько ячеек (миров). Сейчас вроде бы нет ничего похожего на описанный в романе «Вернусь не я», Океан с его чудовищами и заколдованными городами. Однако вспомним Бермудский треугольник, район, где пропадают люди и происходят необъяснимые явления со временем. Эта аномальная зона очень похожа на Границу, прикрывающую вход в закрытый Номос. Может быть, уже родился человек – Кебальо, который откроет нам дорогу в другой Мир (например, Космос), а мы будем удивляться, почему же ничего не замечали раньше.