Олаф-сотник
Шрифт:
"Я позволяю вам сегодня остаться здесь," - изрек наконец Око Повелителя и с некоторой грациозностью удалился.
Люди встретили это сообщение радостными возгласами, пиршество продолжилось. Сильда все-таки забралась в свою сумку и подкармливала всегда готового пожевать Стаса, у него из рук начал выхватывать куски, Сайка, потом Люсьен, потом Вик. Джетка подхватила ветку и стала гонять вокруг костра воришек.
Все они были просто счастливы в этот момент, даже Сильда, сотник отчетливо это чувствовал. Люсьен удивительно легко переменил антипатию к женщине на полное благоволение, но особенно ярко, конечно же, горели друг к другу островитянин
А что, если от Тулпан в его сторону потекут совсем другие эмоции? Уж лучше бы этого не знать. Сотник хотел даже потихоньку вытащить шар из кармана и откатить в сторону, но передумал. Королева пока далеко, а следить за округой очень полезно.
– Что ты такой надутый?
– возле него оказался атаман.
– даже Барук улыбается!
– Он столько общался с Повелителем, что теперь все время улыбается, - уточнил сотник.
– С ним Старик не был так нежен, как с нами.
– Да, - согласился Сайка.
– Вы что-то нашли в пещере? Какие-то рисунки? Ты думаешь о них?
– О них, - кивнул Олаф.
– Странные рисунки, будто люди Фольша рисовали. Но ведь по эту сторону гор о Фольше никто не знает?
– Нет, - уверенно ответил джет.
– Уж я бы слышал. Ни одной сказки даже нет про такого парня. Кто это, расскажи на ночь глядя.
– Фольш...
– Олаф подумал было уйти от разговора, но решил, что ничего опасного в нем нет.
– Фольш - это придуманный колдунами бог. Если верить их сказкам, то он живет на какой-то звезде. Прежде, когда весь мир принадлежал людям - а колдуны думают так - он радовался. Но потом люди забыли своего бога, и в наказание он призвал насекомых, прежде всего смертоносцев. Люди почти погибли, но Фольш почему-то передумал их уничтожать, и теперь призывает их бороться с пауками.
– Я бы точно знал о такой сказке!
– повторил атаман.
– Уж мимо Джеммы не прошла бы такая глупая сказка! У нас любители есть по этой части.
– Так вот, колдуны курят нас - в степи он крепче, чем ваш, лесной - и видят в бреду этого своего Фольша. Он отдает им приказы: убивать смертоносцев, жечь города, убивать всех слуг смертоносцев. Но главное: жечь самок и потомство восьмилапых...
– сотник осекся.
– Ну, ты-то другое дело, - сразу понял Сайка.
– Ты действовал по приказу Повелителя.
– Да... Так вот, колдуны приходят в города, селятся среди людей и начинают искать дураков. Кто им поверит, ведут в степь, курят нас и обещают, что каждый, кто погибнет во имя Фольша, попадет к нему на звезду. Там бог даст им новое, красивое и здоровое тело, а еще могучее оружие. Фольш собирает там армию, которая однажды обрушится на землю, чтобы в Последней Битве уничтожить всех насекомых и вернуть землю людям.
– Занятно. И многие ему верят?
– Почему-то многие, - эта проблема давно мучала Олафа и только бегство от стрекоз заслонило ее.
– Очень странно, но люди верят колдунам охотно. Они нарушают Договор, поднимают восстание. Как победить пауков? Только огнем. Город горит вместе с Запретными Садами - там живут самки - большинство смертоносцев погибает. Потом люди остаются в степи и происходит сражение. Если побеждают оставшиеся восьмилапые, то на том и делу конец. Но если повстанцы одолеют...
– Как же они могут одолеть?
– вокруг костра наступила тишина. Все смотрели на сотника, только Сайка, сидевший рядом, ворошил палочкой горящий хворост.
– Ведь отравленных стрел в степи нет?
– Нет, но есть колдуны. Вы, джеты, заговариваете себя, я не
– сотник опять замолчал.
– И поэтому карательные отряды по большей части состоят из людей, и даже Оком Повелителя там часто человек, - закончил за друга простодушный Люсьен.
– Например, наш друг Олаф-сотник, первый каратель Чивья, доверенный человек Повелителя. Он убил больше повстанцев, чем любой другой, верно?
– Верно, - сотник не рассердился, потому что от хажца по прежнему исходило дружелюбие, которое Олаф физически ощущал.
– Ведь дело не простое. Люди Фольша не боятся умирать, им страшно перед смертью предать своего бога. Ведь тогда нового тела у них не будет, а провалятся они во Тьму Копашащуюся, вместе с насекомыми. Поэтому до тех пор, пока не сломаешь пленного, он не выдаст, где отряд. Смертоносцы этого не умеют... Важна не просто боль, а безысходность. Но это вам сложно понять, - чивиец потянулся.
– Не пора ли спать?
– А что говорят колдуны?
– спросил Сайка.
– Откуда они берутся-то такие?
– Живого колдуна еще никто ни разу не захватил, даже я, - объяснил Олаф.
– Остальные уверены, что колдуны падают прямо со звезд. Завтра Зижда поднимет нас чуть свет, чтобы наверстать потерянное время, давайте спать.
Угли разбросали по широкому кругу, присыпали землей и улеглись, укутавшись в припасенные Сильдой одеяла. Сотник вынул шар из кармана и долго его ощупывал, надеясь найти хоть какую-то неровность, но металл был удивительно гладкий. Может быть, шар лежал в ручье и вода его обточила? Но таких гладких и идеально круглых голышей не бывает.
Олаф был уверен, что долго не уснет и приготовился не спеша размышлять, глядя на звезды. Но сон будто упал на него с неба, накрыл паутиной, слепил глаза. Сотник рвался изо всех сил и наконец вырвался, очнулся. Тогда перед ним предстал Фольш.
Описать его облик Олаф не взялся бы. Бог казался одновременно и ужасным, пугающим, и прекрасным. В то же время ничего определенного память не сохранила.
Бог говорил с ним, рассказывал о древнем мире, где гордые люди попирали пауков ногами. Сотник слушал и верил, потому что дело происходило во сне. Все возражения, указывающие на смехотворные стороны этой гипотезы, куда-то пропали, забылись. Потом Фольш поведал о своей могучей армии покойников на звезде и даже показал ее. Одна из светлых точек на небе увеличилась, будто подлетела к земле, стали различимы бесчисленные ряды воинов в сверкающих доспехах. Над ними, прямо по воздуху, летали повозки, тоже металлические.
– Теперь ты мой человек, - закончил свою речь бог.
– Твое место - во главе одной из тысяч моих бойцов. Ты - избранный, возлюбленный. Набери же свою тысячу! Призови людей во славу мою, и смертью оживете! Пусть города горят, пусть погибнет потомство раскоряк.
После этого Фольш исчез, и странный сон сменился чем-то обычным, бесформенным. Но даже в новом сне Олаф помнил предыдущий. Вспомнил о нем и утром.
2
Утром Зижда действительно разбудил людей до рассвета, чтобы они успели позавтракать затемно. Олаф забыл о шаре и он выкатился на траву, когда сотник поднялся, но никто этого не заметил. Шар снова занял место в кармане, теперь чивиец склонен был считать его сокровищем.