Олаф Торкланд и принц Данов (Непобедимый Олаф)
Шрифт:
Они донесли его до реки и окунули с головой, потом вытащили, окунули еще раз и почувствовали, что чужак пришел в себя, он с жадностью глотал прохладную воду. Когда чернобородый напился, Олаф оттащил его от воды и положил на вялую осеннюю траву.
– Лежи очухивайся. А ты чего смотришь? Где еда?
– прокричал Торкланд, увидев на пригорке наблюдавшую за ними Финскую мать.
Она стояла, устремив на викингов сощуренные, полные злобы и ненависти глаза.
– Скоро будет тебе еда,- буркнула на плохом гарда-рикском финка и исчезла из поля
Незнакомец, похоже, окончательно очнулся. Он был очень слаб, но в карих глазах светилась полная осмысленность.
– Ты кто?
– спросил по-гардарикски незнакомца Хэймлет.
– Медведь Черномогила,- хрипло ответил тот, с трудом открывая рот.- Я словен.- Он отдохнул немножко и добавил: - Уходите отсюда до заката и не отведывайте финской стряпни.- Он обессиленно уронил голову.
– Что он сказал?
– переспросил Олаф.
– Ничего хорошего,- ответил Хэймлет,- говорит, травить нас финны обязательно будут, так чтоб мы ихней еды не ели, ну, а если еды не попробуем, то зарежут, как заснем,- в общем, надо убираться,- прокомментировал чернобородого Хэймлет.
– Да я сейчас из них отбивную сделаю,- вскипел Олаф,- да я...
– Тише, он опять говорит,- прервал его Хэймлет. Незнакомец поднял голову и заговорил уже более уверенно:
– Вниз по течению с полдня ходу по реке мой дом. У вас лодка есть? Вы, я смотрю, варяги, а то здесь никак нельзя на ночь оставаться.
– Лодки нет, у нас лошади,- ответил Хэймлет.
– А, значит, вы из верховий пришли, из песчаного посада, от князя Ийлана. Но постойте, Ийлану варяги не служат, у него с ними великая неприязнь.
– Нет в посаде больше Ийлана, его Рюрик выгнал.
– Так вы значит Рюриковы кмети.
– Опять не угадал, бежим мы от Рюрика.
– Тогда дело плохо, раз вам возврата в посад нету. Вниз по течению на лошадях не пройдешь, совсем скоро болота начинаются, придется коней бросить. Здесь у финнов лодчонки должны быть, скорлупки, конечно, но на худой конец и такие сойдут. А нет - так только назад, как пришли.- И он затих, переводя дыхание.
– Ну я их!
– потряс кулаком Олаф.
– Побудь с ним, я пройдусь вдоль берега,- сказал Хэймлет и встал.
В кустах над самой головой что-то зашуршало и мелькнул край белой юбки.
– Вот стерва, она все подслушивала,- всплеснул руками Хэймлет.- Теперь, друг Олаф, хоть тряси кулаками, хоть не тряси, а ты днем с огнем никого не сыщешь, а до ночи ноги унести надо, вон солнце уже садится. Пойду я поищу лодку, пока их финны не увели.- И он пошел вдоль кромки воды.
Пройдя с десяток шагов и повернув за мыс, далеко врезающийся в воду, Хэймлет обнаружил сооружение, отдаленно напоминающее причал. Это была настолько хлипкая конструкция, что конунг не рискнул бы даже ступить туда ногой.
Какой-то здоровенный финн стоял на причале на четвереньках и поспешно отвязывал утлые плоскодонные суденышки.
"Ну и проворные они,- подумал Хэймлет,- сейчас я тебя проучу".
Белобрысый финн
Финн мгновенье стоял, затравленно поглядывая то на Хэймлета, то на челноки: видно, не выполнить приказ Финской матери для него было не менее страшно, чем смерть. Потом, все же решившись, схватил какую-то дубину и двинулся было навстречу датчанину, но на большее его мужества не хватило. Как только Хэймлет занес клинок для удара, финн, бросив свое оружие на землю, кинулся поспешно улепетывать в сторону леса. Он удивительно ловко для своей мощной комплекции юркнул в подлесок и бесшумно скрылся в нем.
– Ну и хрен с тобой,- проворчал Хэймлет и занялся делом.
Он осторожно ступил одной ногой на шаткий причал, потом второй. Мягкий настил чуть прогнулся, но, к удивлению викинга, все же выдержал. Хэймлет поднял меч и с размаху рубанул по ближайшей лодчонке. Клинок легко вошел в дерево, пробив его насквозь. Лодка начала наполняться водой и затонула, Хэймлет проделал подобное и со следующей. Потом, выбрав самую большую, по-видимому рассчитанную на несколько человек, отвел ее в сторону, а сам продолжил уничтожать остальные. Изуродовав последнюю, Хэймлет не без труда забрался в оставленную лодку и, взяв весло, лежащее на дне посудины, погреб вверх по течению, огибая мыс. Туда, где ждал его Олаф с незнакомцем.
– Тебя только к Хель за смертью посылать,- негодовал Олаф.- Где ты столько шлялся? Вот Медведь говорит,- кивнул Олаф на чернобородого,- у него дома жратва отменная. А туда еще плыть и плыть. Если сейчас отправимся, то на рассвете только прибудем. Я еще после ийланского плена да ирийской бурды не отъелся, а тут опять целый день без пищи.
– Не кипятись, я дело делал, финские челны попортил, а то у них хоть стрелы и костяные, да мы без кольчуг, пузо вспорют, так еще полмесяца голодать будешь. А я боюсь, как стемнеет, они осмелеют. Ты вот на меня набросился: где был, где был, а сам тут прохлаждался, беседы вел на кулинарные темы, уже давно деревню поджег бы,- набросился в свою очередь на ярла конунг.
– Я, между прочим, не прохлаждался, а его стерег от финнов, сам мне сказал,- возмутился Олаф. Он вскочил на ноги и сжал кулаки, готовый кинуться в драку.
– Ладно,- стал гасить конфликт Хэймлет,- не время сейчас разбираться, кто прав, надо сваливать отсюда, солнце почти зашло, тащи его к лодке.
Олаф помог незнакомцу приподняться, тот уже мог с посторонней помощью держаться на ногах. Они дошли до утлого суденышка, и, изрядно вымочив ноги, Олаф уложил Медведя на дно лодки и залез сам. Хэймлет подтолкнул посудину и вскочил следом. Неустойчивая плоскодонка покачнулась и, чуть не черпнув воды, поплыла по течению.