Олег – диктатор Рима?
Шрифт:
— Я им овощи режу.
— Да ты дурак, что ли? Возьмёшь мой. Для пугио (обоюдоострый широкий кинжал) наша работа — самое то.
— Острый.
— А ты как хотел? Смотри, будешь залезать в окно, — не отрежь себе что-нибудь важное.
— Понял. А кто этот одноглазый?
— Очень плохой человек, который угрожает нашим парням. Всё! «Базар» прекращаем! Сейчас не время. Двигай к окну! Я тебя буду ждать тут.
Маленькое оконце поначалу мне показалось узким, но, как ни странно, мне удалось через него пролезть. Оказался я на каком-то небольшом складе. Тут стояли кувшины с вином и ящики с продуктами. Освоившись в тёмном освещении,
Выйдя из кабинета, двигаюсь обратно. Дойдя до охранников, замечаю перемены. Подо мной стоят уже трое и разговаривают на повышенных тонах.
— Слушай, Кезон, тебе же уже говорили, что Тит никого не принимает.
— Дело важное. «Орлы» ведут себя странно, — сказал мужик с неестественно огромной головой.
— Что там у них?
— Бойцов на улице стало больше.
— И что? Мало ли, может, на «тему» какую собираются.
— А вдруг это связано с нами!
— Если они к нам придут, то сразу огребут. У нас парней хватает, есть даже легионеры на «прикорме».
— Да? А если с ними снова будет этот карлик в маске?
— Ты опять про тот случай. Ну, побил он там тебя и что? Со всеми бывает.
— Не только меня и не побил, а просто вырубил на страшной скорости. У меня с той стычки до сих пор голова иногда болит.
— С такой огромной головой немудрено, — сказав, заржали охранники.
— Тьфу на вас, лишь бы позубоскалить. Ситуация серьёзная!
— Утром придёшь. Вопрос закрыт!
Кезон отправился восвояси, а я двинулся к ожидавшему меня Адаманту. Застал его на прежнем месте.
— Как прошло Сулла? Получилось его убить?
— Нормально. Я всё сделал.
— Ладно, детали потом. Сейчас уходим. Давай мой нож.
— Его нет.
— В смысле? А где? Ты что, потерял его?
— Не потерял, он в одноглазом.
— Как в одноглазом? Ничего не понял.
— Я оставил нож в его шее.
— Что? Зачем ты его там оставил?
— Не хотел замараться. Если бы вытащил, то кровь бы хлестанула…Кроме того, кинжал — это улика. Нельзя с ним попадаться.
— Чего? Какая улика? Глупость городишь!
На следующий день в таверне «У Орла» Авл и Адамант распивали дорогое фалернское вино. Повод был значимый, — удалось убить главаря конкурирующей банды «волков» одноглазого Тита.
— Значит, говоришь, — прошло как по маслу?- спросил Авл.
— Да, вышло чётко. Пацан залез в небольшое оконце и зарезал гавнюка.
— Получается первый «блин не комом»?
— Не совсем. Были огрешности.
— Какие?
— Прикинь, Авл, пацан на дело притащил кухонный нож, которым овощи чистит. Пришлось свой ему отдать.
— Ха…ха…ха…Кухонный…Вот ржака…
— Именно. Он бы им только поцарапать смог и то не факт. Тит — мужик крепкий. Потом ещё один «прокол» был…
— Какой?
— Он нож в Тите оставил.
— В смысле?
— Я тоже так спросил. Оказывается, Сулла тупо воткнул Титу нож в шею и ушёл.
— А почему не забрал-то?
— Говорит, что не хотел мараться кровью и боялся выйти с уликой.
— Что за улика?
— Пацан говорит, что вроде как вещь, которая доказывает, что он совершил преступление.
— Так ночь же была. К тому же повсюду охрана. Глуповато как-то.
— Согласен. Из-за него пришлось безоружными возвращаться, — мерзкое чувство.
— Откуда он это слово «улика» нашёл? Первый раз слышу.
— Сказал, что сам придумал.
— Вечно глупости какие-то выдумывает. Ещё и с маской этой ходит, словно театрал какой-то. Аид с ним, главное, что дело выполнил. Пацану 200 денариев отвалил, — пусть радуется.
— А мне?
— Тебе, как прежде, Адамант, — 300 денариев.
— Цель была сложная.
— Да брось ты. В конце концов, пацан же убил.
— Если бы я не объяснил Сулле, как действовать, то ничего бы не получилось. Сам он глуп и ничего придумать не может. Один его кухонный нож чего стоит.
— Уговорил, пусть будет 350 денариев, но не больше. И так сейчас будут траты… Надо часть территории «волков» отжимать, — опять расходы. У нас есть время до того, как они выберут нового вожака. Займём ещё район, а потом пусть пробуют нас оттуда выкурить.
Красивая и явно женская комната, видная по обилию розовых цветов и разных украшений… Две девушки тут занимаются вышивкой, впрочем, это занятие у них представляло скорее развлечение, чем работу. Работа делалась слегка и максимально расслабленно. Видно было, что гораздо больше их интересует не сама вышивка, а складывающийся разговор.
— Юлилла, а ты уже знаешь новость про нашу соседку? — спросила младшая Юлия.
— Это про какую?
— Я об этой богатой плебейке, которая постоянно напрашивается к нам в гости. Непонятно, почему мама продолжает её пускать.
— Ты о Секунде?
— Да. Точно. Так вот, она вышла замуж.
— Ха…ха…ха…В третий раз? И кто этот несчастный?
— Луций Корнеллий.
— Корнеллий?
— Представляешь. Это отец твоего красавчика.
— Он больше не мой…
— Да ладно тебе…Мы же знаем, из-за чего вы поссорились. Ты понимаешь, что он бедный, — не надо просто на него наседать.
— Я и так по острию лезвия ходила. Если бы отец узнал о моих встречах с Суллой, то он бы меня убил.
— Брось ты. Никто не говорит о замужестве. Девушки даже с рабами забавляются и ничего. У вас с ним уже было?