Олег Меньшиков
Шрифт:
Там, где его строфы стилизованы под поэзию Нижинского, ею грешившим, они, можно сказать, даже удачны в своей наивной неумелости. Сам Нижинский любил рифмы типа "Бог - Подвох", "Нижинский - Жизнь", "Мясо - Мясин" (он ненавидел танцовщика Леонида Мясина, сменившего его в труппе Дягилева и, видимо, ревнуя соперника к славе и к бывшему своему патрону). В стихах Бурыкина "а-ля Нижинский" встречается иногда и нечто трогательное:
Я тут и там - воображенье
без края и конца,
Колебленное отраженье
блуждающего лица.
Я есть везде! Блесну, исчезну
и буду появляться вновь,
пока, пока не канут в бездну весь
мир со мной и вся любовь...35
Гораздо хуже, когда драматург
Опасность пусть стороной
проходит: не тронь, не тронь!
не погуби - люби!
не преступи грань!36
Огрехи драматургии относятся не только к деструктуризации материала. Допустим, Бурыкин увлечен авангардизмом и пытался создать нечто беккетовское, вернее, постбеккетовское, не учитывая, впрочем, естественного сопротивления самой основы - реальной биографии героя. Вольность дебютанту нередко помогает. Но у Алексея Бурыкина она не имеет опоры, замыкаясь на разного рода экзерсисах автора. Таково впечатление от пьесы при чтении. Иногда мелькала мысль: а может быть, вся эта сумбурность, нестройность, смешение бывшего и небывшего, сбывшегося и несбывшегося точно резонирует больному воображению героя? Именно это как бы подхватывают режиссер и актер Меньшиков, оправдывая и пафос, и рвущуюся мысль Нижинского.
Все требовало в постановке ювелирной работы - в том числе и мужества создателей, включая продюсера. Организационно за постановку "N" взялось агентство "БОГИС", одна из первых московских антреприз. Название составлено из фамилий двух основательниц агентства - Боголюбовой и Исаевой. Лариса Исаева, бывший ассистент режиссера на "Мосфильме", вскоре покинула антрепризу, став главой другого агентства, "МАКС", занимающегося актерами кино. Галина Боголюбова по сей день занята своей антрепризой: после "Нижинского" выпустила еще несколько спектаклей, которые, впрочем, не имели такого успеха, как дебют "БОГИСа".
Из интервью Галины Боголюбовой:
– Моя жизнь давно была связана с театром. Много лет работала завлитом в "Современнике", потом перешла в Театр имени Ермоловой к Фокину. Но года через два там начался раскол - помните, делили театр?
– ни о каком творчестве разговора уже не было. Но что Бог ни делает, все к лучшему. Неудовлетворенность создавшимся положением дала мне право подумать о самостоятельной работе. А не "потянуть" ли мне собственное дело? И я стала узнавать, как его можно организовать. Словом, в январе 1992 года мечта конкретизировалась: было зарегистрировано агентство "БОГИС".
– И сразу взялись за "Нижинского"?
– Не сразу, но что-то фатальное в этом было: мы не могли не прийти к нему. Дело в том, что идея агентства изначально была такова: реализовать не только мечты о собственном деле, но и мечты артистов - любимых артистов, друзей, среди которых много очень талантливых. И первый человек, с которым я хотела бы работать, был Олег Меньшиков. Он тогда только что вернулся из Лондона, где сыграл роль Сергея Есенина в спектакле "Когда она танцевала", а до этого мы несколько лет работали в Театре имени Ермоловой. Словом, я стала "пытать" его на тему, что бы он хотел играть. А он мне: "В Лондоне я прочитал множество материалов, никогда не догадаешься о ком,- о Нижинском. Вот бы это сыграть..."
Об этом выдающемся танцовщике мы тогда знали очень мало, стали собирать документы. Привлекли Александра Феклистова, художника и сценографа Павла Каилевича - очень талантливых людей. Стали все это изучать, читать и думать, кто же нам сможет написать пьесу о Нижинском. Ведь не бытовая пьеса нам нужна - не биография Нижинского, а скорее, сценарная основа нашего восприятия этой личности. И тогда Олег вспомнил об Алексее Бурыкине молодом артисте, который пишет стихи. Он написал первые восемь страниц, и
С этого все и началось.
– В "Нижинском" автор пьесы указан. В "Башмачкине" (следующий, очень интересный, своеобычный спектакль "БОГИСа" по "Шинели" Гоголя с Александром Феклистовым в главной роли.- Э. Л.) его уже нет - есть "сочинители спектакля". А вот имени режиссера нет ни там, ни тут...
– Как вы поняли, я с самого начала ставила на актеров. В стационарном театре актеры - самые бесправные люди: все зависит от всех, только не от них. И я решила, что в антрепризе интерес актеров, их индивидуальность должны найти благоприятную почву. Уже при чтении пьесы сложилась атмосфера импровизации, ребята увлеклись, сочиняли мизансцены. Причем не один раз все менялось в зависимости от того, какое помещение для спектакля удавалось найти. Нам нужна была малая сцена, камерная, в старинном особняке, а в Москве его найти непросто: только что-то образуется - и рухнет. Потом Олег придумал "окно", в которое он выпрыгивает-вылетает после финальной фразы: "А вы видели когда-нибудь "Видение розы"? Я видел..." И мы уже искали помещение с окном на сцене. Им стала бывшая Поливановская гимназия на Пречистенке - великолепное здание, очень в духе времени, в котором жил Нижинский.
А режиссеров мы приглашали, но так уж получилось, что многое было уже придумано, наработано, даже декорации. Один режиссер в связи с этим "зажался", с другими общего языка не нашли.
...Когда мы только начинали, "на берегу", что называется, договорились: будет успех или нет, играем "Нижинского", скажем, в Москве сорок раз, столько-то в Санкт-Петербурге. И все. В России его больше играть не будем... Спектакль записан на видео, есть любительский ролик. Мы с нежностью вспоминаем о времени работы над постановкой, как о самом прекрасном в нашей жизни. Но если скажет завтра Олег Меньшиков, что хочет играть Гамлета, будем репетировать "Гамлета"37.
...Галина Борисовна Боголюбова давала это интервью что-то через год после выхода спектакля. Увы, не состоялось сорока представлений "N" в Москве, играли нечасто, всего три месяца. Премьера в феврале 1993 года. А в апреле все завершилось недолгими гастролями в Санкт-Петербурге. На том была поставлена точка.
Меньшиков, по его признанию, вообще не любит долго играть одну роль. И все же обидно, что спектакль необыкновенного изящества, редкостной внешней и внутренней грации так мгновенно практически исчез со сцены, оставив после себя только воспоминания счастливцев, увидевших "Нижинского". Мне до сих пор кажется, что я ощущаю тот удивительный аромат, который заполнял зал и маленькую сцену на Пречистенке. Кажется, будто чуть увядшие розы еще пытались жить и говорить с нами...
Но вернемся от лирики к реалиям недавнего прошлого.
Все же назовем режиссеров. Их имена в принципе и тогда были известны в театральном мире, те, кто начинал и покинул репетиционный зал "N". Иван Поповски мирно оставил актеров вскоре после начала работы. Были и Петр Фоменко, и Эдуард Радзюкевич... Отчего все они достаточно спокойно покидали двух очень одаренных актеров, Меньшикова и Феклистова? Возможно, потому что умные и самостоятельные артисты изначально очень точно определили для себя весь расклад будущего спектакля. Режиссерам оставалось в такой ситуации либо абсолютно, незыблемо принять трактовку артистов, либо уйти, оставив их наедине с собой, дав им полную волю. Что и произошло. Некоторые театральные критики усматривали в этом победу "актерского" театра над "режиссерским", чуть ли не некое знамение времени. Но стоило ли так обобщать? Скорее, то был частный случай, давший великолепный результат еще и потому, очевидно, что режиссерское начало присуще и Меньшикову, и Феклистову. Позже Меньшиков вернется к режиссуре. В чем-то, вероятно, опираясь на опыт "Нижинского". Режиссирует и Феклистов.