Олег Верстовский — охотник за призраками

Аллард Евгений Алексеевич

Он оторвался от разглядывания пачки гранок лишь на пару секунд, прожёг насквозь взором, проницательности которого позавидовал бы следователь НКВД, и буркнул:

— Как дела, сынок?

— Все в порядке, — отозвался я, как можно уверенней.

Рассказывать «Проныре Сэму» о потерянной якобы памяти, я не собирался. Вряд ли он пожалел бы меня и проникся моим бедственным положением. Я присел на стул у окна, и приготовился ждать. Он обошёл стол, удобно устроился в кресло и, скрестив руки перед собой на столе, вновь уткнулся в меня взглядом.

— Работать сможешь? — поинтересовался

он. — Есть идеи?

— Идеи есть, — бодро сказал я. — Могу написать репортаж о моем пребывании в Синг-синг.

Точно! Что мне стоит написать сейчас шедевр, сравнимый с «Зеленой милей» Кинга? Ведь писатель использовал мемуары именно директора этой тюрьмы. А я на своей шкуре ощутил все прелести пребывания в этой тюряге! Нет, воровать идеи Кинга я не собирался, когда у меня было полно своих собственных!

— О, это неплохо, — Сэм откинулся на спинку кресла и сцепил пальцы. — Твоя история уже стала сенсацией. Изучи всё, что писали о тебе и твоем деле и напиши нечто совершенно потрясающее. Бомбу. Кстати, на твоем месте я бы просто сел бы за книгу. Но писать надо быстро. Ты понимаешь. Пока читатель не потерял к тебе интерес. Что ещё?

Резкий порыв ветра подхватил материалы со стола, как чайки, взмахнув крыльями, они взвились в воздух, спланировав вниз. Я поднял лежащую у моих ног фотографию. На меня смотрела крашеная блондинка с круглым простоватым личиком в обрамленье кудряшек. Курносый носик, родинка на левой щеке, полураскрытый ротик с сильно накрашенными губами. Сочетание очарования ребёнка и женщины-вамп.

— Могу сделать репортаж о Мэрилин Монро.

— О ком? — удивился Сэм, чуть подняв левую бровь.

Первым моим желанием было расхохотаться ему в лицо, но я мысленно обозвал себя идиотом, вспомнив в каком времени нахожусь.

— Вот, — я продемонстрировал ему фото. — Восходящая звезда «20-й век Фокс». Джонни Хайд её агент.

— А, об этой, — протянул Главный равнодушно. — Старлетка. Впрочем, знает перед кем раздвинуть ноги. Попробуй. Но надо что-то оригинальное.

— Ну, написать, что она играет тупых блондинок, но на самом деле умна и образована. Изучает искусство и литературу в калифорнийском университете. Сделать пару фотографий, где она увлечённо читает.

Сэм издал короткий смешок, удостоив меня кривой усмешки, возникшей в левой стороне рта.

— А для контраста сделать постер с календаря, где она снималась голой за 50 баксов, — продолжил я. — Ей очень были нужны деньги, — объяснил я, хотя Сэма нравственные аспекты сего действия явно не волновали.

Главный замер, чуть наклонившись вперёд, острым обонянием акулы, способной на расстоянии в несколько километров улавливать мизерное количество крови, растворенной в огромном объёме воды, он ощутил запах сенсации.

— Кто фотограф? — быстро спросил он.

— Том Келли, — помедлив пару секунд, вспомнил я.

— Найди его. 200 баксов. Лучше негатив, но, если не продаст, тогда фото.

Я не мог освоиться с ценами в этом мире. 200 баксов за уникальное фото голой Монро? Не слишком ли дёшево? Первый номер «Плейбоя» с этой фотографией нагишом сейчас стоит 20 тысяч баксов.

Сэм откинулся

на спинку кресла, потирая двумя пальцами подбородок, стал внимательно изучать фото. В его глазах не проступило ни малейшего интереса мужчины к чувственной женщине. Будущий мировой секс-символ всех времён и народов привлекал внимание Главного не больше, чем репортаж со съезда партии демократов. По телу пробегали приятные покалывания от мысли, что я встречусь с актрисой, которую видят в эротических мечтах миллионы мужчин. Ставшей коммерческим брендом, на котором предприимчивые американцы сделали уже не одну сотню миллионов зелёных. А главный редактор колебался, дать ли добро. Поднимет ли эта заметка тираж или нет.

— Хорошо, — наконец он бросил фото на стол. — Что ещё?

— Ещё можно написать об убийстве дамочки, которую выловили из залива вчера.

— Об убийстве? — недоверчиво сощурился Сэм. — Почему ты решил, что это убийство?

— Шуба. Норковая шуба хорошо впитывает кровь. Легко перевезти в багажнике труп, не оставив следов.

— Угу, — задумчиво скрестив пальцы перед собой, произнёс он. — Неплохо. Неплохо. Надо выяснить имя, мотивы. Но не увлекайся. Криминал — это скучно. Пусть этим занимаются копы.

Кажется, ко мне пришло вдохновение. Я не предложил ничего сенсационного, но не молчал, как пень. Ненавижу выглядеть идиотом, который не способен подобрать слова, зажечь своими идеями.

— Не думаю, что копы обвинят меня в убийстве, — пошутил я.

Сэм помолчал, вытащив из деревянного ящичка сигару, откусил кончик специальными ножницами, раскурил длинной спичкой и, выпустив ароматный дым в потолок, откинулся на спинку кресла, мерно покачиваясь. Его глаза погасли, мне это не понравилось. Я начал нервничать.

— Бой Джо Льюиса и Дастина Томсона.

Он смерил меня равнодушным взглядом, сбросив пепел в хрустальную пепельницу. Сигара нравилась ему значительно больше, чем мои идеи. Он явно начал скучать, а я нервничать.

— Зачем чемпиону в супертяжёлом весе выступать с явным слабаком? — объяснил я.

— Льюис разорён, ему нужны бабки, — понял Сэм. — Предполагаешь дело нечисто? Да, наверно. Займись этим. Хорошо. Есть ещё идеи?

Я хитро улыбнулся.

— Можно сделать статью о фирме IBM.

Сэм удивлено поднял левую бровь.

— Зачем? Что они производят? Электрические пишущие машинки? Не самый ходовой товар, — он усмехнулся. — Да, Крис, пожалуй, надо заказать пару штук. Но статья — это лишнее.

— У этой фирмы — большое будущее. Уверен. Совсем скоро они создадут уникальные устройства, которые совершат техническую революцию, прорыв в будущее, перевернут все представления о мире, — быстро проговорил я.

Сэм уставился на меня так, как будто душевнобольной в смирительной рубашке заявил, что собирается баллотироваться в президенты страны. Я использовал шулерский приём — использовал свои знания из будущего, о которых никто, кроме меня не догадывался. Откуда Сэму Мартину знать о том, что в 1952-м году фирма IBM создаст первый компьютер, майнфрейм. А через 30 лет явит миру первый персональный компьютер. Который будет «бомбой» в миллион килотонн.