Олегархат районного масштаба

Номен Квинтус

— Понятно, делать по впечатлениям от внешнего вида.

— Нет, не чертежи, но эскизы ценного кухонного прибора есть, вот, возьмите. А все остальное…

Договорить мне не удалось: в гостиную не вошла, а просто ворвалась Ника:

— Света, вы уж извините, что прерываю, но только что по радио объявили: мы человека в космос запустили! — и голос у нее от восторга вообще сорвался.

— Так, товарищи, я почему-то уверена, что больше мы сегодня ничего обсуждать не будем. А еще я уверена, что не только по радио новость передают… так, что у нас тут по телевизору?

Кое-какие мысли по поводу этого «досрочного» полета у меня были, так как информацию

я получила «из источников, очень близких к осведомленным». Не про то, что вот-вот полетят, а вообще, но рассказал мне мой научный руководитель, почти сразу после защиты диплома. То есть он поинтересовался, насколько сложно будет написать программу расчета спускаемого аппарата космического корабля, и мы по этому поводу немного побеседовали. Позже я общалась с товарищами из КБ Королева, затем снова с челомеевцами — и пришла к выводу, что парни из Реутова в этой гонке имеют веский шанс победить. Не потому что они были лучшими инженерами, а потому что Владимир Николаевич никогда не считал, что прав только он один и внимательно прислушивался к словам своих специалистов. Даже таких, как я.

А я ему рассказала, что лучше спускаемый аппарат делать не в форме шара (который у Королева со всех сторон толстым слоем термоизоляции покрыли), а в виде «фары» или «конуса», где термоизолировать нужно будет лишь дно. Еще я ему очень подробно (не в деталях схем, а в принципе) рассказала, как и из чего нужно делать «правильную автоматику», несколько совсем уже «свежих идей» выдала — и, как я выяснила чуть позднее, у Челомея пилотируемый корабль получился во-первых на полтонны легче, чем у Королева, во-вторых на него ставились система аварийного спасения при запуске и система мягкой посадки при, соответственно, посадке. Ну и последнее (хотя на первых порах и не самое главное) — и корабле Челомея предусматривалось три посадочных места.

Затем были испытательные пуски — и пускали оба корабля, но один раз ракета взорвалась с кораблем Королева и посаженные внутрь собачки… в общем, их не стало. А еще раз ракета взорвалась при запуске с кораблем Челомея — и при этом никто не пострадал, кроме, разве что, Королева, да и он пострадал исключительно морально: у него ракету окончательно забрали, причем вместе с главным конструктором ракеты товарищем Козловым, которого назначили руководителем совершенно отдельного КБ.

Но это я узнала уже ближе к лету, когда в очередной раз к Челомею приехала с новыми просьбами, а из телевизора (который вообще до полуночи передачи не прекращал) я узнала, что первым космонавтом Земли стал Герой Советского Союза полковник Георгий Тимофеевич Береговой…

Поле торжественного заседания правительства, на котором товарищу Береговому был вручен орден Ленина и вторая Золотая Звезда, Николай Александрович поинтересовался у Николая Семеновича:

— Как там наша юная председатель Комитета поживает? Не нужно ли, пока она с младенцем сидит, нового Председателя назначить? Нам передовые технологии пускать на самотек…

— Не нужно. Ведь самые передовые технологии как раз из ее головы и рождаются. Товарищ Челомей, между прочим, сказал, что его инженеры в корабле космическом реализовали идеи, которые Светлана Владимировна высказала. И приборную часть она его инженерам детально расписала, а те же батареи солнечные во Фрязино изготовили опять же по предложенной ею технологии. То есть по полупроводникам она сейчас вообще ведущий специалист во всем мире, а уж где она эти полупроводники применять придумывает, никто заранее догадаться не может. Вот взять, к примеру, простой чайник…

— А где в чайнике можно полупроводники применить?

— В электрическом — запросто. Был у меня тут разговор с пожарными, так сейчас

в городах почти пять процентов пожаров случаются из-за того, что или в чайник воду забыли налить, или просто про него забыли и вода вся выкипела. А она придумала чайник, который без воды сразу выключается, и сам выключается, когда вода вскипает. Но главное, никуда не нужно провод втыкать и вытыкать! Там контакт стоит, от температуры резко изгибающийся…

— А полупроводники тут причем тогда?

— Вторая линия защиты, как она это назвала. В чайник еще термодатчик полупроводниковый вставлен, он как раз не дает чайник без воды включить. И если контакт водой залит или проржавел тоже. Хорошая схема, очень нужная.

— А чайник становится…

— Не только чайник: этот же приборчик ценой в полтора рубля, если его на ракету поставить, определяет перегрев в турбонасосном агрегате и позволяет или режим работы двигателя поменять, или просто его выключить. В космос ракета при этом скорее всего не улетит, но ведь и не взорвется!

— Ну ладно, но ведь все это она придумала, когда работала, а сейчас…

— Про чайник она заводчанам из Брянска как раз одиннадцатого и рассказала, и поручение им дала производство наладить срочно. Её, оказывается, слушаются, ведь и двух недель не прошло, а чайники брянские уже в продаже, так что младенец-не младенец, а руководить она Комитетом продолжает, и делает это, как видно, очень неплохо. Кстати, она у меня попросила разрешение для предприятий Комитета при прежнем нормативе накладных часть средств переводить на капстроительство. А так же переводить часть наличной выручки на безналичные счета.

— Безналичку в наличные переводить запрещено!

— Ну да, но она хочет как раз наоборот.

— Хм… странно. Но если хочет, то пусть переводит, только ее отдельно предупредить надо, что обратного перевода все равно мы не потерпим.

— Предупредим, но она, мне кажется, обратного и не попросит. У нее свои на это резоны…

После первомайских праздников вышло постановление Совмина о том, что Комитету разрешается любые средства предприятий использовать для любых целей, включая как капстроительство собственно предприятий, так и жилищно-коммунальное. Единственным исключением (о чем я даже и не заикалась) был запрет перевода средств с безналичных на наличные счета, но как раз мне это и нафиг было не нужно, «налички» у меня теперь хватало. В Приозерном все же наладили производство тележек, причем сразу трех видов: «моей» тележки-сумки, просто складной тележки, на которую что угодно можно было поставить и еще одной «сумки», но по размеру вдвое моей поменьше. И «маленькая» от «большой» отличалась в том числе и тем, что на ней уже сами колеса были пластмассовыми. С резиновыми шинами, но все равно тележка получилась очень легкой — и потому она в магазинах разлеталась практически мгновенно.

Но для обеспечения телегостроения на заводе пришлось набрать с полсотни новых рабочих (что было в целом нетрудно, в городке имелся запас жилья, хотя и не особо большой) — и там возникла новая проблема. То есть она и раньше была, но не так остро проявлялась, а теперь выяснилось, что довольно много женщин себе работу найти не могут. И ведь раньше проблему решали самым примитивным образом: безработных жен сотрудников, нужными заводу специальностями не владеющих, удавалось пристраивать кого в местную торговлю, кого еще куда-то в «сферу обслуживания». На небольшие зарплаты, конечно, но ведь много даже уборщиц в городке не требуется. И вдруг оказалось, что в Приозерном (где народ набирали не только в телегостроительную промышленность) бездельем маются больше сотни женщин вполне работоспособного возраста. И это при том, что рабочих заводам не хватало!