Олений заповедник

Мейлер Норман

– Да, – согласился Фэй, – говорят, все обладают мужеством.

– Знаешь, – сказал Бида, – такие, как ты, бросают тень на таких, как я.

– Миленький, я не знал, что тебя это заботит, – парировал Мэрион.

– Я приду к тебе в тюрьму.

Когда Бида ушел, Мэрион отправился в спальню взглянуть на Илену. Она лежала на спине.

– Надо было мне уехать с этим человеком, – с холодным безразличием произнесла она.

– Он продержал бы тебя день, не больше.

Илена

повернулась на кровати.

– Ты больше не предлагаешь мне выйти за тебя, – сказала она.

– А ты меня любишь?

– Сама не знаю. – Она перевела взгляд на стену. – Кто мог бы тебя любить? – спросила она.

Он громко рассмеялся.

– Я этого не знаю. Немало девочек считают, что я самец.

Илена с шумом выдохнула.

– Я чувствую себя такой испорченной. Мне тошно.

Он вдруг разозлился.

– Ты как все. Делаешь то, чего, как ты считаешь, совсем не хочешь, а потом чувствуешь себя испорченной и думаешь, что ты вовсе не хотела этим заниматься.

– Как же быть, если ты прав? – спросила она.

Фэю пришлось ей это разъяснить. Ему приходится всем разъяснять.

– Забирай дерьмо всего мира, – сказал он. – Это и есть любовь. Гора дерьма.

– А ты вовсе не так уж счастлив, – заметила Илена.

– Сам виноват. Если какая-то идея для меня не срабатывает, это не значит, что она неверна. – Он поднес огонек к новой закрутке и выпустил на Илену дым. – Илена, ты думала, что тебе хочется выйти за Айтела. Ты говоришь, что любила его. Ты все еще его любишь?

– Не знаю, – сказала она. – Забудем о нем.

– Чем больше я об этом думаю, тем больше убеждаюсь, что ты была влюблена в него. – Мэрион рассмеялся. – Так оно и есть. Теперь я понимаю. Ты действительно была в него влюблена.

– Прекрати, Мэрион.

– Как трогательно, – съязвил он. – Ты, со своим жестким сердцем итальяшки, любила его. Ты считаешь, что страстно его любила?

Он залезал в нечто очень для нее личное и понимал это, а потому продолжил:

– Ситуация была безнадежная, потому что вы с Чарли не сумели по-настоящему установить друг с другом связь. Позволь рассказать тебе один секрет про Чарли Фрэнсиса. Он несостоявшийся учитель. Можешь ли ты понять такой тип людей? В глубине души человек вроде Айтела всегда жаждет вызывать у людей доверие.

– Откуда тебе это известно? – спросила Илена.

– Ты не могла заставить себя поверить ему, верно, Илена?

– Оставь меня в покое, Мэрион. Возможно, слишком многие подводили меня.

– В самом деле? Неудивительно, что ты так и не рассказала Айтелу о мужчинах и мальчиках, которых ты надувала, чтоб получить два билета в ночной клуб.

– Не столь многих,

как ты думаешь, – сказала она. – Хочешь верь, хочешь нет, а у меня есть гордость.

– Да, – согласился Мэрион, – и, возможно, ты была слишком гордой и не заметила, что Айтел был влюблен в тебя. Он этого сам не понимал, а ты была глупа и правильно ему не подыграла, но он был влюблен в тебя, Илена, у тебя просто не хватает ума, ты тупица и потому не можешь выйти замуж и тихо сидеть под камушком.

Она впитала в себя каждое его слово, а когда он кончил, попыталась улыбнуться.

– Держись меня, Илена, – сказал Мэрион. – Мне плевать, веришь ты мне или нет. Я специалист по глупым девчонкам.

– Я же говорила, чтоб ты сделал меня девицей по вызову, – сказала она уныло.

– А я не думаю, чтобы из тебя вышла девица по вызову, – сказал Мэрион.

– Почему? Я могу стать очень хорошей девицей по вызову.

– Нет, – бесстрастно произнес Мэрион, – ты сырой материал. У тебя нет класса.

Она сморщилась, словно он ударил се.

– Тогда сделай из меня проститутку, – колко бросила она.

– Давай поженимся, – сказал Мэрион, посасывая свою закрутку.

– Я никогда не выйду за тебя.

– Слишком гордая, да? А что ты скажешь, дорогуша, если я скажу тебе, что это я не собираюсь на тебе жениться.

– Я хочу стать проституткой, – повторила Илена.

– Я не занимаюсь проститутками, – сказал Мэрион. В груди заломило. – Хотя я мог бы послать тебя к одному приятелю. У него найдется для тебя место, где ты сможешь работать как бы наполовину в борделе.

– Что это значит – «наполовину в борделе»?

– А то и значит, что в борделе, – сказал Мэрион. – Например, на границе с Мексикой.

Вид у Илены стал испуганный. Испуг возник и снова исчез.

– Я туда не пойду, Мэрион, – сказала она.

– Вы что, доктор, сноб? А ты подумай об этих несчастных воришках, как они будут ползти к тебе.

– Мэрион, ты не можешь заставить меня этим заниматься.

– Я могу заставить тебя делать что угодно, – сказал он. – Только знаешь, Илена, надоела ты мне. Немного надоела. Может, лучше тебе убраться из этого дома.

– Я ухожу, – произнесла она еле слышно.

– Так уходи.

– Я уеду, – сказала она.

– Валяй уезжай.

Илена перевернулась на спину и снова уставилась в потолок.

– Хоть бы мне умереть, – пробормотала она. – Я б хотела убить себя.

– Да у тебя кишка тонка.

– Не поддевай меня. Для этого не нужна храбрость.

– Не сможешь ты это сделать, – сказал Мэрион.

– Нет, смогу. Я смогу это сделать.