Ольга, королева русов. Вещий Олег
Шрифт:
— Прошу простить, бояре. Инегельда исчезла, твои люди, Хальвард, ищут ее. Я привез домоправительницу Закиру и девушку-германку, которая, как мне кажется, что-то может поведать.
— Сначала домоправительницу!
— Эй! — крикнул Ставко страже, приоткрыв дверь. — Домоправительницу! Девчонку стеречь!
— Останься с нами, Ставко, — приказал Хальвард. — Воеводе конунга Олега надо знать все. Ты согласен, боярин Биркхард?
Биркхард важно кивнул. Ставко дождался Закиру, вошел вслед за нею и плотно прикрыл дверь. Домоправительница
— Расскажи нам все, что делал Берсир в доме Нежданы.
— Высокий гость прибыл вчера перед обедом. Часа через два или три после отъезда моей госпожи. Она с дюжиной дружинников и…
— Мы хотим слышать только о Берсире! — резко перебил Хальвард.
— Я… я растерялась. Неждана ничего не говорила мне о том, что должен приехать высокий гость. Я проводила его в гостиную палату и тут увидела кубок моей госпожи, наполненный до краев. Я решила, что она наполнила его для высокого гостя, сказала ему об этом и попросила дозволения подать ему этот кубок. Как знак личного уважения моей госпожи. Он принял кубок, выпил его, сказал, что пир будет отложен до возвращения моей госпожи, и отъехал. Это все.
— Ты сама наполняла кубок?
— Нет, высокий боярин. Он был уже наполнен.
— Кто его приготовил и поставил в гостиной?
— Я думаю, что это сделала сама моя госпожа. Перед отъездом она вспомнила о высоком госте и наполнила свой кубок для него.
Биркхард впервые поднял голову и пристально посмотрел на Закиру.
— Желаешь о чем-нибудь спросить ее, боярин? — Хальвард успел поймать его тяжелый взгляд.
— Мне все ясно. — Боярин тяжело поднялся, тяжело пошел к дверям, но остановился. — Я помню твою клятву, Хальвард. Не позабудь о ней.
Он вышел, и наступило тягостное молчание, потому что такого жесткого лица у Хальварда никто еще не видел.
— О какой клятве он напомнил тебе, Хальвард? — тихо спросил Ставко.
— Что?… — Боярин отрешенно посмотрел на воеводу. — Убери эту женщину. Под стражу и крепкий замок. И приведи германку.
— Я ни в чем не виновата, высокий боярин, — растерянно начала Закира. — Что я сделала, что?…
— Ступай, — сказал Ставко.
Когда они вышли, Хальвард вдруг зло усмехнулся.
— Ты хочешь заполучить Неждану, Биркхард? — чуть слышно пробормотал он. — Но ты не знаешь и знать не можешь, что Закира — хазарянка. Я знаю. Знаю, Биркхард, знаю…
Не успел удалиться посерьезневший Ставко вместе с растерянной и испуганной Закирой, как раздались шаги и из соседней палаты, грузно ступая, вышел Биркхард. Опустился в кресло, огладил бороду, сказал:
— В ночь посольство выедет с телом Берсира в Рузу. Я останусь здесь и вернусь на родную землю только с убийцей сына нашего конунга. И тебе, Хальвард, придется исполнить нашу волю.
— Я дал тебе клятву,
Служанка оказалась молодой, смотрела на важных господ скорее с любопытством, чем со страхом, и Хальвард сразу понял, что она не ощущает за собою никакой вины. И что это не хитрость и не притворство, потому что девушка прекрасно понимала, что означает вызов простой челядинки под очи самого грозного из бояр русов.
— Рассказывай все, что знаешь о кубке в большой гостиной.
— Инегельда сказала мне, чтобы я наполнила кубок госпожи из чаши, которую она дала мне. Потом поставила бы этот кубок в большой гостиной палате и непременно напомнила бы госпоже, что она должна выпить этот кубок перед дорогой. Но госпожа очень торопилась, не прикоснулась к нему, и кубок остался на том месте, куда мне велено было его поставить.
Все это германская рабыня отбарабанила единым духом. И Хальвард, и Биркхард, и даже малоопытный Ставко поняли, что она не лжет. Так оно и было на самом деле, а отсюда следовало, что яд предназначался Неждане и что Берсир пал жертвой случая и суетливых хлопот Закиры, если…
Но что следовало за этим «если», знал только Хальвард. Он предугадывал и такое стечение обстоятельств, но умел из каждого случая извлекать все, что могло оказаться полезным для русов в целом и их конунга в частности. Такова была не только его работа — таково было его призвание. Он был постоянно заряжен на поиск крупиц золота в пустыне.
— Почему Инегельда сама не наполнила кубок?
— Она очень торопилась. Два дня назад они с Закирой купили добрый жемчуг у купца-корела на торговой пристани, и Инегельда сказала мне, что госпожа послала ее купить еще жемчуг, пока купец не ушел на своей лодье в Новгород.
— И, наказав тебе наполнить кубок, Инегельда сразу же ушла?
— Да, высокий господин.
Хальвард молча посмотрел на Ставко. Молодой воевода все понял, поднялся с кресла и поспешно вышел.
— После того как Инегельда велела тебе наполнить кубок, ты видела ее?
— Нет, высокий господин.
— Ни вчера, ни сегодня?
— Ни разу. Я сказала об этом Закире, но приехали дружинники во главе с этим красивым славянским витязем.
— У тебя остались вопросы, Биркхард?
В голосе Хальварда звучало неуместное сегодня торжество, однако он знал, как, когда и что говорить.
— Нет.
— Ты свободна, — промолвил Хальвард челядинке. — Скажи страже, что я отпустил тебя, и отправляйся в усадьбу. Прямо в усадьбу, и не вздумай куда-либо свернуть по дороге.
— Я там живу, — улыбнулась девушка, встав и низко поклонившись. — Зачем же мне куда-либо уходить от моей госпожи?
Она вышла. Бояре молча смотрели друг на друга.
— Она говорила правду, — произнес наконец Биркхард, вздохнув.