Олигархи. Богатство и власть в новой России
Шрифт:
“Когда я говорил с ним по телефону, он сказал, что ничего ужасного не произошло, — вспоминал Чубайс, — что эти люди пытались украсть деньги, но теперь все в порядке. “Мы никому не позволим воровать деньги. Не волнуйтесь. Все в порядке”. Я сказал ему, что не все в порядке, что ситуация совершенно катастрофическая и мне необходимо встретиться с ним. Ему это не понравилось. Тем не менее он назначил мне время”.
Нервные и измученные члены команды Чубайса считали, что результат конфликта совершенно непредсказуем. Они вполне допускали, что верх одержит Коржаков, они будут отстранены от участия в кампании, арестованы и посажены в тюрьму. Приободрило их удивительное предположение Юмашева о том, что сделает Ельцин. “Борис Николаевич уволит Коржакова, — сказал он. — Не знаю, почему мне так кажется, но я давно знаю Ельцина”. Все были поражены. “Многие из нас настолько устали, что не совсем понимали, что происходит
Чубайс пошел к Черномырдину, который осмотрительно держался в стороне от враждующих групп. Чубайс был настроен решительно. Ситуация критическая, заявил он российскому премьер-министру. Черномырдин сохранял спокойствие. “Я просто сказал, что ему пора сказать свое слово, — вспоминал Чубайс. — Он молчал пять лет, и теперь или он выскажет все через час, или сегодня же вечером его уничтожат. Золотой середины больше нет. У вас есть два часа. Если вы сейчас не пойдете к президенту и не скажете: “Либо я — либо они”, вы просто дерьмо. Вас больше нет”.
Спустя несколько часов Чубайс столкнулся с Черномырдиным в приемной Ельцина. Черномырдин посмотрел на Чубайса и произнес: “Я ему все сказал”.
Входя в кабинет Ельцина, Чубайс чувствовал дрожь в коленях. “Мне казалось, что я не смогу убедить его, что ситуация почти безнадежная, — шансов нет”. Он боялся, что Ельцин, как и утром, сочтет этот конфликт мелким недоразумением.
Неизвестно, что произошло во время этой встречи, но в результате Ельцин решил уволить всю “партию войны”: Коржакова, Барсукова и Сосковца. Ельцин выступил перед телевизионными камерами с заявлением. “Меня все время упрекают за Барсукова, Коржакова и Сосковца, — произнес Ельцин мрачным и монотонным голосом. — Разве президент работает на них? Они стали брать на себя слишком много, а давать слишком мало”.
“Это был потрясающий момент”, — вспоминал Киселев. Выступив с заявлением, побледневший Ельцин оглядел собравшихся журналистов и широко улыбнулся. “Ну что? Почему вы стоите? Вы должны бежать к телефонам, сообщить об этой новости!” На секунду Киселев увидел прежнего мужественного Ельцина.
Торжествующий Чубайс немедленно устроил пресс-конференцию в гостинице “Рэдиссон-Славянская”. Он осудил аресты, произведенные накануне в Белом доме как попытку помешать выборам. Но когда его спросили о коробке с деньгами, он спрятался за дымовую завесу. “Я твердо убежден, — сказал он, — что так называемая коробка с деньгами — одна из традиционных провокаций в стиле КГБ советского периода, по части которых в нашей стране накоплен очень большой опыт”. Чубайс сделал предположение, что деньги подбросили. “Нам хорошо известно, как иностранную валюту, деньги, подбрасывали российским диссидентам, и не только им. Недавно мы были свидетелями аналогичной ситуации, когда были подброшены наркотики. Применение этих методов, к сожалению, снова стало практически повседневным делом для Барсукова и Коржакова, и я уверен, что эта провокация, эта фальсификация, будет скоро полностью разоблачена правоохранительными органами”. Чубайса о деньгах больше не спрашивали. Истинный источник 538 850 долларов так и не был установлен. Евстафьев сказал, что не дотрагивался до коробки. Когда через четыре года я спросил об этом Лисовского, он сказал, что “совершенно не ясно”, существовала ли вообще коробка с деньгами. Я ответил: “Не ясно, что ее не было”. “Давайте остановимся на том, — парировал Лисовский, — что нам не ясно, была она или ее не было”. В декабре 1996 года популярная газета “Московский комсомолец”, являющаяся частью империи Лужкова, опубликовала текст беседы Чубайса, Илюшина и третьего человека, которым, как было установлено, являлся Сергей Красавченко. Беседу, вероятно, тайно записали на магнитофон российские спецслужбы 22 июня, через два дня после задержания Евстафьева и Лисовского. Чубайс выражал опасение за судьбу своих помощников и предлагал изъять документы, имеющие отношение к делу. Все трое назвали текст беседы фальшивкой, отрицая, что встреча имела место. Является ли запись беседы подлинной, неизвестно. 7 апреля 1997 года генеральный прокурор закрыл следствие, не установив, откуда взялись деньги. Никто не был обвинен в противоправных действиях. Как показала проверка финансовой отчетности кампании 1996 года, “нет никаких официальных документов, подтверждающих, что эта сумма относится к федеральному бюджету или принадлежит частному или юридическому лицу”. Деньги были переданы правительству 17 апреля 1997 года. Но во время интервью, взятого по горячим следам у Чубайса на канале НТВ, Киселев не задал ни одного вопроса о коробке с деньгами.
Через
Как рассказывал Михаил Маргелов, в “Видео Интернэшнл” готовились к напряженному второму туру выборов, когда президент компании Михаил Лесин вернулся с совещания в штаб-квартире кампании с плохими новостями. “Кажется, во втором туре нам придется столкнуться с трудной ситуацией”, — сказал он.
“Что вы имеете в виду?” — спросил Маргелов.
“Нам придется работать в отсутствие клиента”, — ответил Лесин.
“Можно задать еще один вопрос?” — спросил Маргелов.
“Нет”.
Напряженный график поездок Ельцина был отменен. Его помощники сказали, что он простудился. “Президент находится в хорошей форме”, — сказал его пресс-секретарь Сергей Медведев.
26 июня Ельцин пришел домой около 17:00. Когда он сел в кресло, чтобы немного отдохнуть, у него начался тяжелый сердечный приступ. Доктор оказался рядом, и медицинская помощь была оказана немедленно. Ельцин вспоминал в своих мемуарах, как кремлевские врачи следовали за ним на протяжении всей кампании, предупреждая о последствиях интенсивной работы. Теперь стресс и переутомление взяли свое. “И тут же врезала боль. Огромная, сильнейшая боль”, — писал он потом.
Сердечный приступ оказался чрезвычайно деликатной проблемой для проведения кампании. Опросы общественного мнения, проводившиеся Ослоном, показывали, что, узнав о болезни Ельцина, избиратели откажут ему в поддержке. Согласно опросам, рейтинг Ельцина ежедневно уменьшался на полпроцента или даже на процент. Участники предвыборной кампании подготовили грандиозный финал — завершающие поездки Ельцина по стране, но все это пришлось отменить.
“Нам нужно было ни в коем случае не допустить утечки информации о болезни, скрывать эту информацию от всех”, — вспоминал Ельцин. В выходные дни накануне дня голосования, з июля, Ельцин записал на пленку предвыборное обращение к стране. На подмосковную дачу президента в Барвихе приехала съемочная группа. Отснятая пленка была привезена в “Видео Интернэшнл” для монтажа. Один из операторов посоветовал Маргелову приготовиться к потрясению. “Старик” был в очень плохой форме.
“Было заметно, что Ельцину очень трудно говорить, — рассказывал Маргелов о пленке, которую он просмотрел в немонтированном виде. — Он все время потел, с трудом выговаривал слова, иногда не мог закончить предложение. Временами ему было трудно дышать”.
Затем специалисты по монтажу выполнили удивительную операцию. Используя технологию цифрового монтажа, они скомпоновали короткое выступление. “Была проделана сложная работа, чтобы все выглядело хорошо, — рассказал мне Маргелов. — Мало кто мог заметить, что что-то не так”. Ухудшение здоровья президента накануне выборов удалось скрыть. Когда я смотрел выступление вечером по телевидению, Ельцин показался мне скованным, а изображение дергалось. Но миллионы людей вряд ли догадались, что он только что перенес тяжелый сердечный приступ.
“Мы были совершенно уверены, что поступаем правильно, — сказал Маргелов. — Во время проведения второго тура не было никаких моральных вопросов: обманываем мы кого-то или нет? Думаю, что цель была вполне очевидна. Никто из нас не хотел возвращения коммунистов”. Магнаты преподнесли Ельцину перед выборами свой последний подарок: показали по телевидению его искусно смонтированное выступление и ни слова не сказали о сердечном приступе. Малашенко присутствовал при монтаже видеозаписи. “Что я мог сделать? — сказал он. — Он был очень болен в то время. Единственное, что я сделал, чтобы успокоить свою совесть, — я ничего не сказал своим коллегам. Грех лежал только на мне. Журналисты ничего не знали об этом. Как участник предвыборной кампании я должен был делать свое дело. Моя позиция была очень простой. Я неоднократно публично заявлял, что предпочту труп Ельцина Зюганову. К сожалению. Это был мой выбор”.
Обман продолжался в день выборов. Ельцин опустил свой избирательный бюллетень на избирательном участке в Барвихе. Кремлевские видеокамеры показали, что Ельцин стоит и в какой-то момент даже улыбается всем знакомой кривой улыбкой. Но видеозапись была смонтирована так, чтобы не было видно двух врачей в белых халатах, стоявших неподалеку. Их присутствие показало бы: что-то не так, — а Ельцин и его команда не хотели рисковать.
3 июля Ельцин был избран, получив 53,82 процента голосов против 40,31 процента голосов, отданных за Зюганова. 4,83 процента проголосовали “против всех”. Давосский пакт привел к победе, Чубайс ликовал. На пресс-конференции, проведенной 5 июля, Чубайс сравнил Ельцина с Петром Великим, величайшим реформатором России, и заявил, что посткоммунистическое развитие России необратимо. “Пути назад нет. Российская демократия необратима, частная собственность в России необратима, рыночные реформы в российском государстве необратимы”.