Олимпиада-80
Шрифт:
Перейдя через речку они, наконец, дошли до автобусной остановки. Здесь, громко обсуждая свои житейские проблемы, уже собралось с десяток пассажиров, ожидающих транспорт. Макс с Аленой сели рядом на небольшой скамейке, заботливо спрятав букет под тенью шиферной крыши остановки.
Две стоявшие рядом женщины, лузгающие семечки, ковыряя их прямо из созревших золотистых кругов подсолнуха, с завистью уставились на букет в руках Макса.
Невдалеке, желтея выцветшей на солнце краской, поднимая клубы пыли появился старенький «ПАЗ». С пронзительным скрипом истершихся
Войдя в приветливо открывшиеся двери и расплатившись с кондуктором, Макс с Аленой уселись на свободные места в полупустом автобусе. Убедившись что все пассажиры уселись, водитель закрыл двери и наши герои покатили обратно в Москву.
По звучавшему радио передавали какую-то концертную программу. Макс узнал игравшую песню — это была песня необычайно популярного в это время белорусского ансамбля «Песняры». Ставший уже легендой музыки, сейчас он выводит знакомые аккорды песни «За полчаса до весны».
«Пазик» мягко трясся, изредка содрогаясь на неровностях дороги, двигатель еле слышно урчал и Макс уже начал дремать, успокоенный переливами негромкой музыки. Как вдруг, из-за внезапной и резкой остановки автобуса, он едва не полетел вперед головой, ухватившись за спинку сиденья в последний момент.
— Что ж ты делаешь-то, стерва? — тут же раздалась громкая ругань водителя, обращающегося к кому-то на дороге.
Дверь со скрипом открылась и в салон вошла женщина, держа за руку девочку лет десяти.
— Чего ж ты под колеса-то лезешь? Да еще и с ребенком! — обратился к женщине водитель, закрывая дверь и трогая автобус с места.
Она, виновато улыбаясь, передала деньги кондуктору и они вместе с девочкой уселись на ближайшее к ним свободное место.
Девочка тут же прилипла к окну, смотря на проплывающие за ним пейзажи.
— Смотри, смотри, коровы! — громким голосом воскликнула она, показывая пальцем на пасущееся на лугу разноперстное стадо. — А у бабушки такая же есть! А там нет бабушкиной коровы?
Мать о чем-то ответила ей и, указав на темневший неподалеку лес, сказала:
— А вот там, в лесу, водятся не только коровы, там есть белки, лисы и разные птички. Ты любишь птичек?
— Да! — быстро затараторила ей в ответ девочка. — Когда я была в лагере, нам рассказывали про разных животных.
Следом последовал длинный рассказ о том, как им жилось в пионерском лагере, что они там делали и какие у них были воспитатели. Высокий, режущий слух девичий голос громко раздавался на весь автобус.
Изредка мать дополняла и переспрашивала свою дочь, перебивая ее рассказ. И тогда, пытаясь в чем-то убедить, голос девочки становился еще более пронзительным и резким, захлебывающимся от потока слов, которые вероятно плотной очередью скопились в ее горле. Казалось, что если бы это было возможно, она бы с удовольствием говорила в три голоса, выбросив все скопившееся у нее слова разом.
Сменив тему разговора, они стали говорить о своей московской жизни, и теперь уже мать не отставала от своей дочери, делясь впечатлениями о своих подругах.
Пассажиры были явно недовольны столь громким разговором, возмущенно поглядывая на мать с ребенком. Последовал первый упрек, раздавшийся с соседнего сиденья, просивший говорить немного тише. Мать тут же восприняв его в штыки, деловито и с явным удовольствием отчитала сделавшего его мужчину. Тот явно хотел сказать еще о чем-то, но что-то, может быть советское воспитание, а может и нежелание начинать ненужный ему конфликт остановило его.
«Наверное, всех женщин учат болтать еще с малолетства» подумал Макс, недовольный тем, что под звуки непрекращающейся болтовни он не может уснуть.
Эта болтовня явно начала надоедать и водителю, потому как после очередной горькой истории о порванных об острые колючки колготках, он отрегулировал радио на максимальную громкость.
— А мы начинаем трансляцию из олимпийской Москвы, где на велотреке «Крылатское» в этот момент стартуют соревнования по велоспорту, — разнесся по автобусу зычный голос диктора, перекрывший надоедливую болтовню. — Cейчас внимание всех болельщиков приковано к соревнованиям по командной гонке преследования на четыре тысячи километров.
Женщина с девочкой сделали несколько попыток продолжить разговор, и с явным недовольством уставились в окно, поняв, что нормально поговорить у них уже не удастся.
— Быстрее ветра мчаться велосипедисты в недавно построенном велотреке. С покрытием из сибирской лиственницы, длина трековой дорожки составляет 333,3 метра. Этот велотрек — лучший в мире, построен специально к Олимпиаде в Москве. И первый заезд, который мы представляем — гит, или индивидуальная гонка на время, на 1000 метров. Спортсмен выходит на дорожку только один раз, мчится ровно три круга.
Старт происходит с места. Для победы в гите нет смысла использовать какую-либо хитрую тактику — здесь все решают сила, выносливость и техника. Это — гонка на скорость, победителя нередко здесь определяют тысячные доли секунды. Стартовые позиции определяются текущим рейтингом спортсменов — самые сильные выступают в конце.
На дорожку выходит советский спортсмен. Звучит стартовый свисток и велосипедист срывается с места. Это Александр Панфилов, очень яркий атлет всесоюзного уровня. На очень огромной скорости он несется по дорожке. Километровый отрезок он проходит за время чуть большее минуты. У советского спортсмена огромная поддержка, трибуны ликуют, видя его на старте, и он проходит первый круг. У него самое лучшее время проходя первого круга. Первый круг — это круг разгона, самый сложный из трех. И трек словно оживает, все быстрее и быстрее мелькают ноги, ускорение все возрастает, и вскоре только трековое полотно бешено вертится перед глазами. Еще один круг пройден. Ясно, что Панфилов идет на лучшее время. Гонка на время — это в первую очередь борьба с секундомером. Завершает советский спортсмен третий круг, и это — мировой рекорд!