Олимпиада. Бубновая дама СИ
Шрифт:
Я попыталась глубоко вздохнуть, чтобы унять нервную дрожь, но вместо этого коленки начали дрожать с утроенной силой.
— Похоже, шеф был прав и на тебя ведут охоту, — собираясь с мыслями и почти не обращая внимания ни на крики, ни на кинжалы, сказал Гедымин. — Но, судя по действиям злоумышленника, ему ты нужна мертвой. Странно, я предполагал, что у тебя попытаются узнать какие-то сведенья.
— Странно или нет, но сейчас мы в опасности! — Я дернула молодого человека за руку. — Что делать будем?
— Мы? — удивился Гедымин. — Ты… — Он
— Но!.. — запротестовала я, не представляя, что вампир предлагает мне делать. — Это ведь жилой дом. Меня не пустят.
— Если бежать очень быстро, то и запретить не смогут, — резонно отчеканил вампир, вытаскивая из кармана тонкую связку отмычек.
Я хмыкнула, но молодой человек предпочел проигнорировать невысказанную мысль, занимаясь замком в неприглядной дверце черного хода.
— На меня подадут в суд за проникновение в чужое жилище! — вякнула я и тут же завопила, когда увидела напротив входа в наш закуток троих здоровенных верзил, по одному только виду которых легко было догадаться, что на жизнь они зарабатывают отнюдь не честным трудом.
— Вперед! — скомандовал Гедымин, и я уже без вопросов юркнула в приоткрывшуюся дверь, цепляясь за все подряд юбками.
Дверь за моей спиной захлопнулась, и с улицы донеслись крики и звуки ударов. Я могла остаться и посмотреть, что будет дальше, но предложение вампира показалось мне куда разумнее. Дверь черного хода выводила к узкому закутку сразу за кухней, где, по счастливому стечению обстоятельств, никого не оказалось. Стараясь не разорвать подол и проклиная его на чем свет стоит, я прокралась в коридор, замирая при каждом странном звуке или скрипе половиц у себя под ногами.
Дом выглядел пустым, но не заброшенным: в холле на столбике балюстрады вместо украшения маячила фарфоровая чашка с остатками чая, а на нижней ступеньке кто-то из хозяев бросил свернутую газету с сегодняшним числом.
Первой мыслью было спрятаться под лестницей, но когда из кухни донесся грохот вышибаемой двери, ноги понесли вверх по лестнице сами собой.
— Мамочка моя! Страх-то какой! — неожиданно для себя запричитала я, путаясь в ногах, юбках и с ужасом представляя, если в дом ворвутся злодеи.
Я ведьма, но кто и когда учил меня защищаться? Это ведь не словом воевать со злокозненным Шишем или отбиваться от бабушкиных нравоучений! Одними воздушными ударами против нанятых убийц не отмахаться.
Обхватив на лестничной площадке столбик и костеря подруг, из-за которых я не могу бежать достаточно быстро, я постаралась успокоить дыхание, то и дело поглядывая вниз. Но не успела я перевести дух, как в холл выскочили двое вооруженных мужчин и, заметив меня, кинулись к лестнице.
— Мамочки мои! — пискнула я и, не чуя ног, побежала вверх. — Мамочки мои!
— Стоять! — рявкнул один из верзил, в несколько прыжков почти настигая меня.
Вырвав у преследователя свою ногу, но не туфлю, я поскакала к ближайшей двери, на ходу сбрасывая
Только теперь, получив передышку, я огляделась, понимая, что влипла.
— Спасибо, родители, вы очень правильно меня назвали! — простонала я и шмыгнула носом. — Как корабль назови, так он на дно и уйдет. Хочу быть Никой или Викой, а не Липой, которой на роду написано влипать в неприятности!
Передо мной была спальня, большая и светлая с выходом на широкий балкон, но!.. Но кроме как на этот самый балкон деваться из спальни оказалось некуда. Подпрыгивая при каждом ударе в дверь, я заплакала и распахнула стеклянные створки и, нервно кусая губы, вышла на площадку, слабо представляя, что буду делать.
Позади ждали двое громил, которые вряд ли оставят от меня хотя бы мокрое место, сколько щитами не закрывайся, а впереди — балкон на уровне второго этажа, еще один балкон напротив и метровый провал между ними. Понимая, что делать нечего, я с воем соорудила себе воздушную версию коврика на каких мы тренировались у Ардуса и с воем на него вскарабкалась, даже боясь представить, что будет, если ничего не выйдет.
Ведьмы живучи, конечно, но живучи очень относительно!
Подвывая и оглядываясь, я затравленно оттолкнулась и продрейфовала к балкону напротив, пытаясь не смотреть вниз.
— Я сильная, я сильная! — вопль вряд ли мог помочь, но ничего поделать с переизбытком чувств не получалось. — Я же обычная студентка, за что же?
Ответом мне была таки выпавшая в комнату дверь и вопль с улицы:
— Девушка, что вы делаете на моем балконе?
— Держи ее! — крикнул один из преследователей другому. Они выскочили на балкон и, перегнувшись через него, попытались дотянуться до меня. Я, спрыгнув на плиточный пол, не дала им шанса и, вереща, толкнула створки балконных дверей. На мое счастье те оказались не заперты, так что я с разгона ворвалась в комнату.
— А? — парочка, активно шуршавшая под одеялом, уставилась на меня, как две большие совы — сипухи, почти не моргая. — Что?
Не дав девушке завопить, а мужчине выругаться, я, пятясь к двери из комнаты, строго велела:
— Не отвлекайтесь!
Уже за дверью комнаты я громко выдохнула и побежала к комнате напротив, решительно твердя себе под нос:
— Я выберусь! Я выберусь!
На следующий балкон я сиганула куда увереннее, запрещая себе думать о падении. Платье мешало нормально перепрыгнуть, поэтому метровое препятствие стоило мне пары сломанных ногтей и учащенно колотящегося сердца.