Олимпиец
Шрифт:
– Меня не было в тот момент на планете.
– И только?
– Другие версии не приходят в голову.
– И все же, причина убийства – информация. Дэвис владел какой-то информацией. Спрашивается – какой? Что нового он мог сообщить, если сидел дома и практически никуда не выходил – только смотрел головидео? На самом деле ответ очень прост, Брунелли. Значит, он что-то увидел по головидео, что-то такое, что представляло опасность для синьора X. И этот синьор X узнал об этом. Как узнал и кто этот господин, мне неведомо. Но у меня есть подсказка. Этот человек вас ненавидит. Поэтому вас и подставили. Ненавидит заочно? Вряд ли… Я бы мог предположить заочную
– Вроде бы так, – осторожно кивнул Брунелли.
– Значит, тот, кто хотел бросить на вас тень, знает вас лично. И вы очень ему насолили. Вспомните ваших врагов, Брунелли. Надеюсь, их немного, и вы сможете отыскать среди них убийцу. Этого убийцу незадолго до смерти Дэвиса показывали по головидео. Дэвис когда-то пересекался с ним, Дэвис знает о нем что-то такое, что разглашению не подлежит. Дэвис служил только на Фатуме, значит, это дело связано с Фатумом. Человек, которого Дэвис увидел по головидео, там побывал. Вот вам три точки. Три точки, которые определяют плоскость верного ответа. Вы – из службы безопасности. И значит, дело попахивает изменой. Нужны еще подсказки?..
Брунелли отрицательно покачал головой и шагнул в угол, где стоял аппарат дальней связи, но остановился, сообразил, что в этом случае его информация перестанет быть тайной. Нер улыбнулся и покачал головой:
– Вы – маг и чародей. Неужели все так просто?
– Вы зациклились на чужих. А надо было подумать о головидео.
– И что теперь?
– Теперь мы позавтракаем. Капитан обещает к завтрашнему вечеру доставить нас на Крайнюю Фулу.
– Префект Корвин, я ваш должник и…
– Похоже, вы уже вычислили своего врага? – улыбнулся Марк.
– Я смогу конфиденциально воспользоваться дальней связью?
– Вы не скажете о своих подозрениях?
– Мои подозрения – внутренние дела Неронии, могу вас заверить.
– Можете воспользоваться дальней связью. Но только в моем присутствии. Или молчите вплоть до вашего возвращения.
– Это дело не может терпеть… – Брунелли колебался. – Хорошо, я согласен. Но вы должны мне дать слово, что никто больше не будет посвящен в это дело. Во всяком случае, до нашего возвращения с Крайней Фулы.
– Вы просите о невозможном.
– Я не думал, что получу такой ответ, – Брунелли запнулся. – Когда вы узнаете, о чем идет речь, то сами согласитесь, что разглашению это не подлежит.
Перед выходом на орбиту Крайней Фулы Марку приснился странный сон. Это не было обычное видение из тех, что демонстрирует патрицию генетическая память предков, какой-нибудь эпизод из прошлого, служащий развернутой подсказкой к событиям нынешним.
Сон был из нынешнего времени. Марку снилось, что он тайком возвращается на Лаций на каком-то огромном военном корабле, совершенно пустом, без экипажа и пассажиров, нападает на охрану в космопорте и является в свою усадьбу. Усадьба такая же пустынная, как и корабль. Марк мечется сначала по комнатам, потом по подвалам «Итаки», зовет Верджи и Лери и обещает им спасение. Но на его призыв никто не откликается. Мертвая тягучая тишина таится в полутемных подвалах, в недвижном летнем, но каком-то мертвом воздухе.
Марк проснулся в холодном поту. Главное, что его поразило в этом сне, так это его реализм. Разумеется, он не мог силой прорваться сквозь охрану космопорта. Такое никому не под силу. И в то же время сон выглядел на редкость
Капитан срочно вызвал префекта Корвина и его помощника в рубку. Когда Марк вошел, то сразу понял – что-то изменилось. Ну да, конечно! Иллюминаторы были закрыты снаружи непрозрачными экранами, и теперь вирт-камеры демонстрировали наблюдаемую картинку.
Капитан жестом пригласил Корвина и Суллу сесть. Сам расположился напротив.
– Эсминцу лучше остаться на орбите, – сказал капитан.
Марк и Сулла переглянулись.
– В чем дело?
– Я запустил десятки зондов, чтобы проверить атмосферу и поверхность в районе космодрома, уцелевшего поселка и развалин Второго. Так вот… мы засекли слабое тета-излучение и наличие вещества, которое в обиходе называют «Пыль веков». И то и другое чрезвычайно опасно для живых организмов. Я тут же начал производство реагента – нейтрализатора «Пыли». От тета-излучения защищает любой непрозрачный материал. А вот «Пыль» уничтожает практически все. Устойчив к ней, прежде всего, титан, да и то при невысоких температурах. К счастью, климат на Фуле прохладный. Сейчас в районе космодрома минус пятнадцать по Цельсию.
– Что-то подобное мы ожидали встретить, – сказал Сулла. – Тета-излучение и «Пыль веков» – побочные продукты срабатывания хронобомбы. Недаром для нас приготовили вездеход из титана и специальные вирт-камеры. Значит, мы нашли то, что искали.
– Мы не будем садиться на планету, – рассудил Корвин. – Возьмем челнок, загрузим туда вездеход и все необходимое. Со мной отправятся трое. Капитан останется на корабле, легионеров привести в состояние боевой готовности и держать наготове второй челнок.
– Нам что-то угрожает в этой дыре? – подивился Сир.
– Военный космический корабль – средство передвижения. На краю света всегда есть желающие этот край покинуть, – ответил Корвин. – Нам угрожают не военные силы, а угонщики.
Судя по последним данным, на этой жалкой планете проживает около сотни поселенцев. Не такими силами захватывать космический эсминец. Но лучше предпринять все меры предосторожности, чтобы не остаться здесь навсегда.
Все окраинные миры похожи друг на друга. Первое, что видит космический путешественник, сходя с трапа челнока, – это огромное (непременно) поле космодрома, засыпанное песком и мусором, с наклонной башней недостроенного генератора гравитационного поля, с жалкими полуразвалившимися ангарами вдалеке. Если атмосфера пригодна для дыхания, то на кромке поля непременно торчат чахлые местные растения вперемежку с земными не менее чахлыми тополями. В их жидкой тени ржавеют конусы стандартных блоков, небо пеленает антенная паутина, а еще дальше – синеют горы или холмы – на выбор. Повсюду разлито ощущение пустоты и забытости, от которого дрожит воздух.
Если воздух непригоден для дыхания, тогда вы увидите, опять же на фоне гор и холмов, несколько жалких серых куполов жизнеобеспечения, похожих на огромные несъедобные грибы. Построенные лет сто пятьдесят назад, когда земные колонии грезили о своих базах на каждой планете, когда Галактика мнилась обычной многоквартирной инсулой, где в каждом окне вечерами непременно должен гореть свет, купола захирели, не вступив в пору расцвета. Вечер давно наступил, а большинство окон так и остались черны. Более того, вот-вот должен был погаснуть один из самых ярких светильников.