Олимпийские, первые, жаркие!
Шрифт:
— Извини, рука дрогнула.
Потом Васёк зашёл в лужу, как капитан Грин к своей Ассоль, и стал поднимать мокрую плачущую Танечку.
Зашёл к Шестернёву перед отъездом. Он в Москву собирается перебираться в следующем месяце. Рассказывает, что в облисполкоме трясли из-за слишком высоких зарплат его рабочим и служащим. А на парткоме выговор влепили за "БМВ". Мол, на отечественных авто нужно ездить и не выделываться.
Понятно. "Каждый должен иметь экипаж и ливрею, соответствующие своему чину".
Партнёр рассказал о сборке шариковых ручек, о начале выпуска
— Ну, это ты автор перебрал. — скажут некоторые читатели, — Не могло такого быть в 51-м...
— Ну, почему же? Другие авторы могут в СССР в это время йогурты в магазинах продавать и в боксёрские секции детей с шести лет записывать... "Пипл хавает" и голосует рублём за успешные рояльные нетленки...
На вокзале очухавшийся к вечеру Колобок играл на гитаре, а Татушин, надев для красоты на голову полотенце, пел куплеты, типа "ёлки-моталки просил я у Наталки..."
По радио передают новости про войну — какие города и посёлки в Турции освобождены...
Наверное, и у нас, и у курдов потери уже на тысячи идут...
Читаю в "Спорте" обзорную статью про футбольное Первенство. У первых трёх призёров ни одной нулевой ничьей — команды заряжены на атаку. Впрочем нулевых ничьих нет и у Спартака(Тбилиси), занявшего последнюю строчку. Самые результативные матчи первенства с участием команды ВВС. Самая закрытая команда — куйбышевские "Крылья Советов".
В "Комсомолке": в 1952 году начнётся строительство Братский ГЭС. На пленуме ЦК ВЛКСМ говорилось о ключевом значении этой стройки для развития Сибири. Она объявлялась комсомольско-молодёжной стройкой. Пять тысяч путёвок нужно раздать в горкомах и райкомах комсомола до конца года.
В вагоне достаю сальковский роман "Хвост". Ну вот, что за название дурацкое. Но, в первой главе стало понятно: Хвост — это и Василий Хвостов, из бедной дворянской семьи 18-го века и Владимир Неупокоев, попаданец из начала 20-го века, ставшим "хвостом" в мозгу этого хроноаборигена.
Сальков в Горьком где-то смог купить потрёпанный, но рабочий "Ундервуд", на котором уже пару месяцев и печатал свою нетленку...
Эх, — думаю, — лучше бы, этот башковитый офицер-морячок Неупокоев сюда на ГАЗ попал в цех. Стал бы стахановцем.... Но, проблема в том, что никакие прорывы и новые методы работы вскоре на советских предприятиях никому станут и нафиг не нужны. Был пятилетний план и заводчане его выполняли с непредсказуемым качеством. Так что попаданца-стахановца, обуреваемого идеями "нарастить и повысить", скорее всего работяги загнали бы тёмный уголок и отмутузили бы вноговую.
22 сентября 1951 года. Москва.
Покупаем с Васечкой от команды на свадьбу Яшину чайный сервиз. У продавца в магазине, как обычно, счёты на прилавке, а за спиной табличка "Деньги получает продавец".
Свадьба будет у родни невесты. В двух комнатах установлены соседские столы и сколоченные из досок лавки. Всем подъездом для свадьбы приготовили нехитрую снедь, напекли пирогов. Невеста Яшина — Валентина, без
Из разговоров Яшинской родни я узнал, что в войну его семью с заводом отца эвакуировали в Ульяновск. Одиннадцатилетний Лев вместе со взрослыми строил корпуса завода и помогал устанавливать оборудование. Когда цеха запустили, то высокого паренька Яшина взяли на завод учеником слесаря. Работал, как и все, порой две смены подряд. Курить махорку Лёва стал, чтобы не уснуть на работе в ночную смену. После войны, вернувшись в Москву, Лёва начал стоять в воротах заводской молодёжной команды и в хоккее и в футболе. Вскоре Яшина заметил гениальный тренер Аркадий Чернышёв и пригласил в московское "Динамо".
Играя в дубле, Яшин первым из советских футбольных вратарей стал регулярно выходить в игре за пределы штрафной. Тренеру Михаилу Якушину это не очень нравилось и Лёва частенько "получал на орехи" за "цирк на поле". Талант вратаря проявлялся и в хоккее с мячом и с шайбой и даже в водном поло. Но, вот в основу "Динамо", где блистал великий Хомич, пробиться Яшину не получалось... Он периодически выходил за основу, но, пропустив несколько мячей, вновь садился "на лавку". Это продолжалось, пока он не переехал в Горький в прошлом году. О том, что Яшин хороший вратарь теперь говорили все. А заводские болельщики за надёжную игру были готовы носить его на руках.
Показалась "Эмка" с молодыми и грузовик с гостями. Садимся за столы. Тосты и пожелания следовали друг за другом. Вскоре в одной из комнат заиграла гитара, а в другой — гармонь, кто кого перепоёт... Потом начались разговоры про футбол-хоккей, про любимую Яшинскую рыбалку. Датый, улыбающийся Лёва рассказал всем, что червей лучше копать у помойки. Они там жирные и длинные.
Наученный горьким опытом я не "гнал коней" и осаживал не видящего берегов Васечку. Незаметно стемнело и мы, попрощавшись, пошли до хаты. Колобок сразу завалился спать, а я помнил, что сегодня день рождения Насти. Для неё и для дорогой Анечки играю в светлой печали мелодии на гитаре. Достал их фотографии поставил перед собой и, подумав добавил ещё и Розу. Она тоже любила послушать музыку из будущего... https://youtu.be/US0ULfQhTFU?list=PLV0w3wLBJMYonwrAlINxc0GSyzq5W2vnI&t=3
23 сентября 1951 года. Москва.
Сходил с утра за кефиром. Колобок, приняв этот антипохмелин, продолжил давить на массу. А я газеты развернул. В двух последних турах футбольного Первенства судьи расщедрились на предупреждения и удаления. В четырнадцати играх — двенадцать удалений и сорок пять предупреждений. Защитники теперь, пропустив первую игру в новом Чемпионате, вероятно, станут реже бездумно лупить нападающих по ногам.
Маслов в этот воскресный день поехал в Спорткомитет к Гранаткину на заседание комиссии по переходам, а Эпштейн — в спартаковскую Тарасовку, договариваться о предоставлении нам и сборной базы на неделю для тренировок.