Оливия Джоулз, или пылкое воображение
Шрифт:
– Здравствуйте, Джоулз говорит. Это ЦРУ? Соедините, пожалуйста, с отделом международного терроризма. Да. Я насчет «ОкеанОтеля», это срочно. Пишите: Феррамо. Пьер Феррамо. Араб, возможно, суданец...
Нет, не то. Она чувствовала себя так, словно ей сейчас идти на собеседование, а мотивация пропала. Она снова была Рейчел Хиксли, провинциальной дурочкой, которую в очередной раз переклинило, и мужик на телефоне, наверное, сейчас засмеется и повесит трубку. Но в то же время она была вероломной Матой Хари, ока назначала свидание
Она решила, что сейчас пойдет проветрится с Кимберли и остальными, а в ФБР позвонит с утра. Можно будет еще и завтрак в номер заказать – вообще прикольно получится.
16
Пьер Феррамо в зеленом берете делал заявление на канале «Аль-Джазира»:
– Эта презренная свинья не признает законов Аллаха. В ее брюхе слишком много сала, чтобы жарить ее на гриле. На сковороду ее!
На заднем плане звонил телефон. Кимберли Олфорд достала из декольте луковицу и стала резать ее, улыбаясь в камеру. Изо рта у нее медленно вытекала кровь. Телефон все звонил. Оливия в темноте нашарила трубку.
– Оливия? Привет. Имогена из «Elan». Салли хочет с тобой поговорить.
Она включила свет, села, прикрыла грудь ночнушкой и, дико озираясь, провела рукой по волосам. Салли Хоукинс. Редакторша «Elan». Мама родная, прямо с утра! И это после того, как она весь вечер болтала с Кимберли, практически подружилась... Ужас какой. Боженька, пронеси!
– Переключаю.
В голосе Имогены звучали мерзкие секретарские нотки. Типа: для хозяйки ты теперь никто, так что я тебе ничего не должна.
– Оливия? – по тону Салли сразу было понятно, какая она вся из себя крутая, деловая и занятая. – Извини, что так рано, но у нас тут жалоба.
– Жалоба?
– Да. Ты что, позвонила в ФБР и попросила их проверить Феррамо?
– Что? Кто тебе сказал?
– Кто, неизвестно, но в «Веке пиара» бесятся, и, знаешь, если это правда, то я их понимаю! Я сказала Мелиссе, что если бы у тебя были какие-то сомнения насчет ее клиентов, ты бы сначала позвонила нам...
Оливия впала в панику. Она же не звонила в ФБР! Ведь не звонила же? Верней, звонить звонила, но ничего не сказала...
– Оливия? – мерзкий холодный голос.
– Я... я...
– Ты же знаешь, что мы очень плотно работаем с «Веком пиара», да? Это и съемки, и интервью, и все остальное. Сейчас пойдут фестивали – там мы от них вообще полностью зависим, так что если...
– Я не звонила.
– Нет?
– Ну, то есть звонить звонила, но на человека не попала. Я не понимаю...
– Оливия, – резко перебила Салли, – прости, но я тоже ничего не понимаю. Ты им звонила или нет?
– Я набрала, но...
Оливия тупо смотрела на пресс-релиз нового фильма Феррамо, который ей сунула Мелисса. Феррамо! С одним «р»! Понятно, почему в «Google» ничего не было. О Господи. Так. Только без паники!
–
Зажав трубку между плечом и ухом, она снова вбила Феррамо в «Google», но теперь уже с одним «р». Мама дорогая: 1576 ссылок!
– Хорошо, понятно, – теперь редакторша говорила с ней, как с девочкой-дебилкой. – Тебя что-то очень напугало. Я понимаю. Я думаю, тебе сейчас лучше пару часиков отдохнуть, а потом вернуться, да? Ты для статьи нашла что-нибудь?
Оливия просматривала первую страницу поисковика: продюсер, французская короткометражка, «пальмовая ветвь»; фото с моделью на церемонии вручения «Парфюмерного Оскара»; цитата из «Miami Herald» после запуска «Cr`eme de Phylgie».
– Да... Нет, у меня все нормально. И потом, я хочу ее закончить.
– Не знаю... Мы считаем, что тебе сейчас лучше вернуться. «Век пиара» больше не хочет, чтобы ты работала с их людьми. Может быть, ты тогда перекинешь заметки Имогене, а я тебе на завтра билет устрою?
– Но я им ничего не говорила!
– Оливия, прости, мне пора, у меня сейчас конференция по телефону начинается... Имогена с тобой свяжется насчет билетов. Не забудь прислать материал.
Оливия огляделась вокруг в полнейшем ступоре. Она же не звонила в ФБР! Она репетировала только. Они что же, научились читать мысли по телефону? Нет. Может, в ЦРУ и читают, но в ФБР уж точно нет. Она села на кровать. Нет, не может быть, чтобы читали. А единственный человек, которому она говорила, это Кейт.
Оливия зверски лупила по клавишам, сколачивая текст для подлюки Имогены. Надо было успеть до того, как ее безжалостно выпрут с работы. Каждые две-три минуты она щелкала в другое окно, где лежал документ под названием «Кейт – Злоба», и отрывалась.
Блин, поверить не могу. Как ты могла! Я думала, наша дружба основана на доверии и лояльности...
Еще три абзаца статьи.
Опять Кейт:
Кейт, надеюсь, я ничего не выдумываю, но я не понимаю...
Теперь статья.
Сука ты драная, как ты могла, тварь, сказать, что я звонила, когда я не звонила, гадина...
Опять статья. Вбила последний параграф, перечитала, кое-что подправила, прогнала через орфографию, нажала «послать» и пнула ножку стола.
Это было несправедливо. Несправедливо!Гадство! Потом в приступе слепого гнева набрала номер Кейт. Там был автоответчик, но она решила все равно все ей высказать.
– Привет, это я. Меня только что уволили из «Elan», потому что я настучала в ФБР насчет Феррамо. А я не стучала. Вот. А единственная, кому я говорила про ФБР, это ты. Неужели ты хотела меня подставить, чтобы... чтобы...