Омар Хайям в русской переводной поэзии

Хайям Омар

В начале тридцатых годов появилась еще одна интересующая нас публикация. Этнограф и фольклорист А. Е Грузинский напечатал в книге "Памяти П. Н. Сакулина" подборку из тридцати одного стихотворения с заглавием "Из четверостиший Омара Хайяма (XI--XII вв,)". Грузинский достиг заметного успеха в создании энергичных и выразительных русских четверостиший, некоторые из них тождественны рубаи и по расположению рифмующих строк (хотя в большей части переводов рифма перекрестная, парная и опоясывающая). Сличение с подлинным текстом показывает точность этих переводов, однако лаконичность русских стихов в ряде случаев достигается опущением некоторых художественных деталей,

что упрощает поэзию Хайяма. Покажем это на одном примере.

Вновь плачет облако на бархат луга...

Трава нас веселит, но -- боже мой!
–

Кого та зелень усладит собой,

Что вырастет из нас?
– - Вина подруга!

(пер. А. Грузинский) [gru-0005]

Подлинник: [org-0529]

Набежало облако и вновь пролило влагу над лужайкой, - Нельзя проводить время без вина цвета розы. Сегодня мы любуемся этой зеленой травой, - Кто-то будет любоваться травой, что прорастет из нашего праха?

Середина тридцатых годов ознаменовалась новой мощной волной интереса к творчеству Омара Хайяма. В эти годы появились крупные и значительные публикации художественных переводов Хайяма, выполненные Л. С. Некорой, С. Кашеваровым, О. Румером.

Л. С. Некора знал язык классической персидско-таджикской поэзии. Он работал над Хайямом по тексту одной из старых рукописей хайямовских рубаи (1460 года), хранящейся в Библиотеке Бодлеаны в Оксфорде. Переводя рубаи русскими четверостишиями, Некора придал им один стихотворный размер -- восьмистопный ямб, с цезурой посредине, воспроизводя схему рифмовки рубаи и следуя хайямовской логике поэтического высказывания.

Переводы Некоры отличает высокая степень точности. В упрек автору переводов можно поставить только некоторую растянутость строк, из-за цезуры русские четверостишия воспринимаются при чтении как восьмистишия, и Хайям утрачивает столь показательную для него экспрессивность стиха.

Несколько переводов Некора опубликовал в 1924 году. В 1935 году они вошли в книгу "Восток", где были напечатаны уже 144 четверостишия Хайяма, переводчик подписал эту публикацию только инициалами -- "Л. Н.".

Надежные переводы Некоры, созданные на основе филологической работы, сохраняют свое значение до сих пор, авторы исследований по персидско-таджикской литературе часто цитируют их.

Также с подлинным текстом, по изданиям А. Кристенсена, Е. Винфельда, Ж. Никола, работал при переводе Хайяма С. Кашеваров. В 1935 году он напечатал в журнале "Литературный Узбекистан" большой цикл хайямовских рубаи -- 122 четверостишия. Кашеваров неукоснительно следовал в стихотворных переводах принципу строгой, подстрочной дословности. Переводы Кашеварова верно излагают содержание подлинника, однако, заметно страдая буквализмом, малохудожественны как зарифмованный подстрочник.

Счастливым событием в истории освоения Хайяма в русской поэтической культуре стала переводческая деятельность О. Румера. Он дал в переводах самое большое к тому времени собрание хайямовских рубаи -- триста стихотворений, опубликовав их в 1938 году в в виде отдельного сборника, с содержательной вступительной статьей. Выполнены они были также по подлинному тексту (по-видимому, по изданию Никола, так как в некоторые переводы вкрались те же неточности, что встречаются в парижском издании).

Румеру ближе, чем другим русским поэтам-переводчикам, пробовавшим свои силы в освоении Хайяма, удалось подойти к решению сложной проблемы идейно-художественной адекватности.

Для передачи рубая Румер использовал пятистопный ямб, по числу слогов равный размеру рубаи. Строгая лаконичная форма

русских четверостиший, рифмующихся по схеме а-а-б-а или а-а-а-а, как подлинные рубаи, вызывает то же ощущение искусной сцепленности слов в поэтических строках, их афористичности. Многие переводы Румера не превзойдены до сих пор по точности и истинной поэтичности. В течение десятилетий переводы Румера, высоко оцениваемые специалистами, цитируются в работах, посвященных Омару Хайяму.

Каждый из трех упомянутых выше переводчиков шел своим путем, зачастую отвергая опыт других. Но в целом, с выходом в свет переводческих работ Некоры, Кашеварова и Румера, выполненных знатоками языка и переводимой литературы, стало возможным говорить о сложении отечественной школы перевода Омара Хайяма. Были сформулированы такие требования к переводческой деятельности, как историке-культурный подход в оценке литературного памятника, бережное отношение к тексту подлинника, задача идейно-художественной адекватности. Переводы-парафразы, переводы-импровизации полностью уступили место переводу-интерпретации, переводу-исследованию.

* * *

Мы упомянули четырнадцать авторов -- всех первых переводчиков Омара Хайяма русскими стихами. Полный список поэтов, переводивших Хайяма, включает более сорока имен, Назовем в настоящей статье еще самые крупные и интересные работы над переводом хайямовских четверостиший, опубликованные с начала сороковых годов по настоящее время.

А. В. Старостин, известный знаток истории персидско-таджикской литературы, дал переводы 120 хайямовских рубаи. Переводы добросовестны, скрупулезно точны, что было одобрительно отмечено специалистами, которые охотно цитируют Омара Хайяма в этих переводах, включают их в антологии классической поэзии. Переводы выполнены разными размерами, иногда это пятистопный ямб, но во многих случаях размеры выбраны длинные: пятистопный анапест, восьмистопный хорей с цезурой, девятистопный ямб с цезурой и др., переводчик сохраняет редиф. Длинные строки лишают русские четверостишия характерной для Хайяма сжатости и живости звучания.

Некоторые знатоки персидско-таджикской поэзии, хорошо знающие Хайяма в подлиннике, отдают предпочтение переводам В. Державина, работавшего над переводом по подстрочнику, но с участием литературоведов. Державину принадлежит самое крупное собрание переводов Хайяма -- 488 стихотворений. Первые 292 из них были выполнены по подстрочнику Р. М. Алиева и М.-Н. Османова, следующие 196 выбраны, как показывает сличение, из публикации известного индийского ученого Свами Тиртха. В 1965 году Державин издал свои переводы отдельным сборником; в сборник вкралась, к сожалению, существенная ошибка -- четырнадцать рубаи Хайяма переведены Державиным дважды и включены в книгу как самостоятельные четверостишия.

Не ставя перед собой задачу разработки единой стиховой формы для передачи рубаи, Державин пользуется разными стихотворными размерами, несколько злоупотребляя размерами длинными. Строго придерживаясь принципа абсолютной дословности, переводчик в ряде случаев не преодолевает возникающие при этом трудности, рубаи в русском переводе, сближаясь с пересказом, теряют эмоциональность и яркость художественных красок.

В 1972 году Державин издал новый сборник своих переводов Хайяма -- сборник насчитывает 218 четверостиший. Выбрав их из предыдущего сборника, Державин некоторые четверостишия переработал, а восемь дал в новой редакции. Переводы Державина многократно переиздавались, однако в основном в редакции 1965 года, улучшенная редакция 1972 года почему-то не принималась во внимание.