Омаранская сага

Коул Адриан

По мере того как они продвигались в лес, деревья становились выше, сближаясь сверху, словно гигантские стражи, их ветви образовывали огромный свод, сквозь который просачивалось полуденное солнце. Хотя земля была покрыта густой растительностью, упавшими бревнами и вьющимися папоротниками, Лесоткачи двигались по ней с легкой скоростью, не нуждаясь в тропе, полагаясь на врожденное чувство направления. В них была сила Вудхерлинга, подобная крепкому меду или огню. Раннович и его люди часто останавливались, чтобы посмотреть вперед на какое-то обширное пространство, заросшее крапивой или рощей,

приютившееся под гигантскими деревьями, как будто были уверены, что никогда не смогут проникнуть туда, но каким-то образом, когда армия достигала его, они продвигались вперед почти так же легко, как и Ткачи Леса. В лесу было очень тихо, и если бы хаммавары не знали об обратном, они бы подумали, что их сопровождает не более чем горстка лесоткачей.

Ночью они отдохнули возле темного пруда, но вода была хороша для питья, ледяная, но очень освежающая, пьянящая, и хаммавары чувствовали себя скорее окрепшими, чем уставшими. Костров не зажигали, потому что это был один из первых уроков, которые они усвоили в лесу: это был главный страх перед Подземными Путями и их людьми. Ферр-Болган и ангара использовали его на своих кораблях в Феллуотере, сдерживая лес, и за Вратами Гнева видели светящиеся печи, хотя об этом ужасном месте мало что было сказано.

Альвар сидел рядом с Ранновичем, наблюдая, как над ними тускнеют последние лучи солнечного света. Он протянул бородатому гиганту кусок корня, который тот жевал. Клянусь, с каждым приемом пищи эта штука становится вкуснее», — проворчал он. — Либо он обладает собственной магией, либо превращается во что-то другое.

Раннович усмехнулся, принимая еду и пережевывая ее. — Земляне едят столь же странный урожай из подземного мира, — сказал он. — И мне кажется, что Бранног не такой, как другие люди.

— Да, ты прав, — сказал Альвар. — Знаешь, он был моряком. Теперь он похож на человека, высеченного из камня, в котором заключена большая часть созданного Землей. И в его подруге Руванне. Странное существо. Говорят, у нее есть сила.

Омара родила странных детей.

Раал и Гурд проводили смотр своих войск, вышли из леса, словно призраки, и сели рядом с двумя хаммаварами. Они были как близнецы, неразлучные, и пока каждый говорил, другой наблюдал, словно ожидая ошибки, чтобы исправить ее своим словом.

— Нам понадобится три дня, чтобы добраться до Феллуотера, — сказал Раал.

— По крайней мере, — кивнул Гурд.

Атака будет ночью.

Их много. С тех пор, как вы были там, из гор вышло еще много людей. Они намерены отправиться с водными паразитами на острова.

Раннович кивнул, зная, что речь идет об иссикелленах.

— Они превосходят нас численностью в двадцать раз, — сказал Гурд.

— Возможно, даже больше, — сказал Раал.

‘Возможно. Но Вудхарт подготовил Вудхёрлинга. Он готов.

Раннович взглянул на Альвара. Он уже задавался вопросом, что

сделает лес, чтобы защитить себя, зная, что силы Анахайзера огромны. И он знал, что каким-то образом Вудхарт не смог спасти своих товарищей. Но даже этой армии Ткачей Леса будет недостаточно, чтобы противостоять Анахайзеру в открытом бою. Раннович ожидал, что битва будет на истощение.

— Спи спокойно, — сказал ему Раал. — Сны не будут беспокоить тебя этой ночью.

Его слова были точны, поскольку, когда на следующее утро хаммавары проснулись рано, они почувствовали себя необычайно отдохнувшими, а кровь пела в их жилах.

Альвар вскочил, как будто со своей любимой койки, и замахал топором в лучах рассвета. Его товарищи были не менее веселы, и Раннович почувствовал к нему особый восторг, как будто он съел что-то, что побудило его начать драку.

Клянусь, лесная подстилка — лучшая кровать, которую я когда-либо знал!» Альвар смеялся. Даже в море мне никогда не было так комфортно.

Ткачи вокруг него улыбнулись друг другу, и Раннович хлопнул его по спине. — Тогда давайте поблагодарим лес. Ну же, хаммаварские псы, дайте услышать, как вы открываете рты! Пойте!

Раал и Гурд уставились на него, не зная, чего ожидать. На мгновение Раннович задумался, не оскорбляет ли это пение достоинство леса, но он все равно начал песню, и вскоре его воины запели ее вместе с ним, вознося свои богатые голоса к ветвям высоко над головой. Они пели во время марша, а лесные ткачи слушали их, восторженно радуясь за лес. После этого они тихо попросили еще одну песню, и в течение первой части этого дневного путешествия в Глубоководные звучало пение хаммаваров, как будто их было три десятка человек.

Путешествие по Глубоководным тропам прошло для хаммаваров как своего рода сон, и хотя тропы, по которым они шли, часто были глубокими, деревья теснили их, зелень странных оттенков и шептала, казалось, что лес благословлял их переход, наполняя их с чудом и силой. Подойдя к концу своего путешествия, высоко над Феллуотером, они ощутили гнев леса, ненависть к тварям, которые вторглись в него.

Был вечер, когда Вудхерлинг достиг последнего гребня и взглянул на реку. В угасающем свете оно блестело, как масло, черное и извилистое, резко контрастируя с зеленью и коричневыми оттенками леса. Словно открытая рана, она текла густо, и на ней не было ни признаков жизни, ни даже намека на то, что корабль ангардной породы уже в силе.

— Они будут здесь на рассвете, — сказал Раал, указывая вверх по реке, к первому из ее многочисленных излучин. За ними, в нескольких милях отсюда, Врата Гнева вскоре извергнут армию первой черной волной.

Гурд фыркнул. — Поторопитесь, — просто сказал он, и Вудхерлинг» с новой скоростью двинулся вдоль хребта над северным берегом Феллуотера. Ничего не было сказано о тактике и о том, что собирались делать Ткачи Леса, когда они встретят врага, но Раннович догадался, что битва была спланирована в некоторых деталях. Он был уверен, что Вудхарт обдумывал это уже много месяцев.