Омела для Амели
Шрифт:
— Амели…
Их глаза встретились в немом диалоге. Он просил, нет, умолял дать ему возможность всё решить, она… кажется, уже всё решила сама.
— Я запрошу машину, — ворвался в их тишину голос Адель.
— Нет! — воскликнула Амели, и от отчаяния, плеснувшегося в этом коротком слове, у Кристиана оборвалось сердце. — Прошу, мадемуазель Гроссо, не нужно. Мы тоже уезжаем, поедем вместе, верно, Кристиан?
— Если ты считаешь это правильным…
— Считаю, — оборвала она. — Идём.
Всю дорогу воздух в салоне автомобиля дрожал от напряжения. Кристиан практически не помнил,
— Амели, — настойчиво произнёс Кристиан, — нам придётся поговорить.
Девушка по-прежнему не произнесла ни звука, только крепче сжала кулачки на коленях.
— Амели… — он протянул руку и коснулся её щеки. — Как много ты успела услышать?
— Разве это важно, Кристиан? — наконец ответила Амели. — Ведь, в сущности, Адель права.
— В чём, интересно?
Кристиан и сам не понимал, как ему удавалось сохранять спокойствие в голосе. Сердце колотилось так, что, казалось, видно через толстый слой одежды.
— Во всём, — Амели судорожно вздохнула и зажмурилась. — Мы из разных миров, у каждого из нас свои обязанности. Свои свободы и ограничения. Разрушить всё из-за минутной слабости — полнейшее безрассудство.
— Ты хочешь сказать…
— Отвечая на твой поцелуй, я знала, на что иду. Понимала, что, скорее всего, эти отношения разобьют мне сердце, но упорно ползла к пропасти… А сейчас не могу… — слёзы всё-таки сорвались с пушистых ресниц. — Я не могу, а главное, не хочу разрушать твою жизнь, а она будет разрушена, Кристиан. Ты не знаешь, что такое по семь часов стоять на ногах, обслуживая столики, а ночами зубрить материал к семинарам. Вкалывать как проклятой, и быть на передовой всего университета, только чтобы не вылететь из государственной программы. Не знаешь, что такое браться за любую работу, чтобы закрепиться на должности, и всё равно не иметь возможности просто взять и поехать в отпуск… Невозможно за какие-то две недели перепаять ценности в голове, и я не хочу видеть, как твоё разочарование растёт день ото дня.
Амели замолчала, тяжело дыша. Её руки тряслись, а по щекам, не прекращая, катились слёзы. Кристиан так хотел прижать её к себе и обещать, что всё будет хорошо, но, судя по всему, она слышала каждое слово, а значит, что бы он сейчас ни сказал, это не возымеет эффекта.
— Да и я не могу разбрасываться работой… — тихо продолжила она. — Если я вылечу из «Аромата» с, как выразилась твоя невеста, чёрной меткой… что станет с нами? У бабушки неплохие отчисления, да и так она не стоит на месте, но годы берут своё, и садиться на её шею из-за минутной слабости я не буду. Прости…
— Неужели ты думаешь, что для меня всё то, что происходит — минутная слабость? — спросил мужчина с горечью в голосе. — Неужели думаешь, что я не способен всё решить?
— Я слишком мало тебя знаю, Кристиан, — она покачала головой. — Просто… давай не усложнять то, что и так сложно… пожалуйста…
Амели резко подалась вперёд. Её ледяные, мокрые от слёз губы оставили
— Что же ты творишь, карамелька… — прошептал Кристиан, глядя ей вслед. — Что ты творишь…
Глава 19
— Ами, остановись! — Валери резко развернула кресло, на котором сидела подруга, к себе и уставилась на неё страшными глазами. — За эти несколько дней ты сделала столько, сколько весь рекламный отдел за год!
— Чуть-чуть осталось, Ви, — Амели попыталась повернуть кресло обратно. — Мы успели всё отснять, осталось только подогнать слоганы и так, по мелочи.
— Амели-Кристин! — крикнула Валери. — Долго ты будешь закрываться ото всех?!
— Я только закончу, Ви, подожди… — прошептала девушка, опустив голову.
— Эй… ну ты чего, Ами… — растерялась подруга, увидев, как на светло-голубые леггинсы капают крупные слёзы. — Да что же это!
Валери обхватила Амели за плечи и заставила пересесть на кровать. Та сразу упала на подушку, свернувшись калачиком, и закрыла ладонями опухшее от слёз лицо.
— Потому что ты давишь, Ви… — укоризненно прошептала Иветт. — Вспомни, как ты убивалась, когда Себастьян предложил вам пожить отдельно.
— Я была брошенной невестой, Ив, — Валери достала из-под ног Амели толстый плед. — Мне по статусу было положено страдать громко и безутешно. А тут сама бросила, сама страдает и нам ни слова.
Она укрыла Амели и присела на корточки прямо перед её лицом.
— Ами, пожалуйста… Будет лучше, если ты выговоришься.
— Амели, Ви права… — Иветт присела рядом. — Расскажи, что произошло? Вместе мы найдём решение.
Амели медленно поднялась и села на кровати по-турецки, укутавшись в плед. Как же не хотелось сейчас никаких откровений, как же не хотелось никого подпускать к своей боли. Каждое слово, сказанное тем вечером в машине Кристиана, давалось с трудом, рвало на части рыдающую душу, но по-другому она не могла. Услышав доводы Адель, такие холодные и жестокие, она осознавала их правоту. А когда поняла, что Кристиан готов от всего отказаться, то стало по-настоящему страшно. Груз ответственности тяжестью лёг на плечи и придавил к земле. Разрушить его жизнь, жизнь бабушки… Видеть, как ежеминутно в трудностях умирает любовь. Нет, к такому она была совсем не готова. Прагматичный рассудок упрямо повторял, что это путь в никуда, а сердце… Сердце просто затихло.
Девушка посмотрела на подруг и облизала пересохшие губы.
— Мне нечего вам сказать, кроме того, что я законченная идиотка, девочки, — наконец произнесла она охрипшим голосом. — Я знала, что Кристиан птица не моего полёта, но упорно отказывалась слушать голос разума. Услышала. Всё. Нужно было закончить эту историю, пока не зашло слишком далеко…
— Я слышала, что Адель Гроссо вернулась в Париж, — Иветт протянула руку и погладила Амели по плечу. — Это из-за неё, да?
— Отчасти, — Амели сглотнула новый комок слёз. — Я всего не знаю, слышала только, что Адель приехала по приказу своего отца, который настаивает на её браке с Кристианом. И как бы он не сопротивлялся, их брак дело решённое.