Омский горячий твой
Шрифт:
Малиновский снова завелся не на шутку. Да и черт с ним!
Заебал!
Я уже устала доказывать ему, что между мной и Олегом ничего не было. Зачем я это делаю? Чтобы избежать бессмысленного мордобоя. Пусть бы они друг друга поубивали? Только вот я им, черт возьми, не Кристина!
– Давай, Малиновский! – говорю я с вызовом, подкидывая дровишек в огонь Глеба. – Трахни меня! Ты же для этого женился? Неужели отдашь жене половину имущества и даже не поимеешь ее?
Бумаги-то я еще не подписала! Как глупо с его стороны думать членом, когда такая
Он замирает, как от еще одной пощечины и отпускает мои руки. Глаза Глеба темнеют еще сильнее, уголки губ замирают в полуусмешке.
– Тебе же хуже, Малиновская! – Глеб неспеша развязывает пояс моего халата и стаскивет его сначала с одного моего плеча, затем со второго. – Отработаешь все до копеечки! – Он запускает пальцы в мои волосы и с силой оттягивает назад, делая мою шею более доступной. Я нервно сглатываю. Бешенный Глеб не самый нежный любовник, но его можно успокоить, только выстрелив в его упрямую голову из ружья. Он наклоняется к моей шее и шумно вдыхает воздух рядом, после опаляя кожу своим горячим дыханием. – Башку сносит от твоего запаха! – выдыхает он мне в шею, и я закрываю глаза. – Что же ты, сучка мелкая, со мной творишь?
Глеб резко хватает меня за ворот сорочки и рвет ее надвое. Он уже так делал. Ничего страшного... Успокаиваю я себя, но от этого храбрости не прибавляется.
– Всегда терпеть не мог эту бабскую хуету! – говорит Глеб освобождая меня от обрывков одежды. Теперь я совсем голая. – Страшно, Алена? – тихо спрашивает он меня, потому что я сейчас перед ним, как на ладони. – Не бойся, маленькая! Я же никогда не делал тебе больно? И сейчас не сделаю! – успокаивает меня Глеб, и это только еще больше делает его похожим на маньяка. Его утешающие слова пугают меня еще больше. – Встала раком! – неожиданно и громко орет Глеб мне в лицо, отчего я вздрагиваю.
– Нет, – хрипло отвечаю я. – Я так не хочу!
– Ум, – хмыкает он с усмешкой. – А как ты хочешь? Ладно! Давай так, как хочешь ты! Покажи, чему ты научилась, Алена! Удиви меня!
Глеб откидывается спиной на на диван и выжидающе смотрит на меня.
Удивить тебя, Малиновский? Щас ты удивишься, сука! Ох, как ты щас удивишься!
Полотенце на нем сползло, и я чувствую, как его член подо мной уже стал каменным. Глеб хочет меня так же сильно, как и я его. Эта мысль придает мне уверенности в себе!
Начать с минета? Как в банальной порнухе? Перетопчется!
Я отбрасываю свои волосы назад, закрываю глаза и утыкаюсь губами в его шею. Целую ее и покусываю, вспоминая, как это приятно. Вспоминая, как головокружительно он пахнет: мускус и бергамот. Руками мягко поглаживаю его тяжело вздымающуюся грудь, гладкую и твердую. Глеб так загнанно дышит, как будто только с пробежки. Я чувствую, как его пальцы впиваются в мои ягодицы, и у меня вырывается глухой стон.
Глеб обхватывает мою голову ладонями, и наши губы встречаются. Как же сладко его целовать. Мы целуемся до головокружения, до одури. Потом его губы скользят по мне вниз и задерживаются на груди.
Я снова стону, когда
– У тебя самые красивые сиськи, которые я видел! – слышу я голос Малиновского, как через толщу воды. – Ох, детка! Зря ты меня так завела! Ты же сама не поняла, что натворила…
Почти неосознанно, я начинаю тереться об него там, внизу.
Мои пальцы впиваются в его плечи, за которые я пытаюсь ухватиться, чтобы не упасть от приятного головокружения. Глеб снова мнет мои ягодицы. Жадно и больно. Затем одной рукой давит мне на спину, так что я снова утыкаюсь лицом в его шею, а вторая его рука проскальзывает между моих ног. Именно проскальзывает, потому что там я вся мокрая.
– Глеб, – вырывается у меня вместе с очередным стоном, когда он надавливает на пульсирующую под его пальцами плоть. – Глеб, – снова зачем-то повторяю я.
– Я здесь, – рвано выдыхает он.
– Глеб, я боюсь, – честно признаюсь я, как будто Глеб мог мне чем-то помочь. – Пожалуйста! – попросила я, сама не зная о чем.
Очень вовремя я вспомнила Юлькин рассказ о ее первом разе. Приятно было только Валере. Я попыталась отстраниться от Глеба, но он не позволил.
– Чщ-щ-щ... – зашипел на меня Глеб, прекратив ласкать меня пальцами. – На нем так же елозила и стонала, как шлюшка? Его не боялась?
Он снова был зол. Грубо схватил меня за бедра, больно впиваясь в них пальцами, и я почувствовала, как в меня упирается твердая головка его члена. У меня началась паника. Что же сейчас будет? Он порвет меня своим огромным членом! Я уперлась руками в его грудь, пытаясь его притормозить. Но Глеб уже начал опускать меня на себя.
Я не издала ни звука, только стиснула зубами его плечо. Больно почти не было. Просто непривычно. Глеб снова приподнял мои бедра и снова насадил на себя, входя в меня до упора. Затем он остановился и перевел дыхание.
– Вот же блять! – хрипло простонал он. – Твою же мать!
Я разжала зубы, все еще впивающиеся в его плоть. Боже, ему, наверное, больнее моего? Я хотела открыть глаза и посмотреть, что там за укус, но Глеб снова начал двигаться внутри меня и я зажмурилась, прислушиваясь к новым ощущениям. Переживет, как-нибудь! Пусть спасибо скажет, что я ему хер не откусила!
– Расслабься, малышка, – услышала я опять его голос и почувствовала уже мягкие поглаживания на своих бедрах.
Я последовала его совету, и следующий толчок Глеба выбил из меня уже стон наслаждения. Глеб стал двигаться внутри меня увереннее, покрывая мою шею поцелуями.
– Вот так, моя маленькая! – шептал Глеб, толкаясь все глубже. – Вот так!
Я уже не понимала, что происходит, и кричала в голос. Для меня весь мир перестал существовать. Остался только Глеб и то, как он двигался внутри меня, уже жестко и яростно.
Толчок, еще толчок, я всхлипываю и взрываюсь. Меня накрывает такой волной наслаждения, что все предыдущие оргазмы, которые я испытывала с этим мужчиной раньше, блекнут.