Омут дракона
Шрифт:
Глава 2. Переправа
Через час они достигли Переправы. Там уже собралось много людей и разных тварей.
Побывать на месте Переправы для каждого мага было мечтой всей жизни. Ибо отсюда можно было попасть в иные миры, что сопряжались с нашим в месте соприкосновения. Однако получить разрешение на такие перемещения могли не все. Миры за стеной были самыми разными и очень опасными для слабых людей. Лишь достигнув определенного развития, можно было отправиться в такое путешествие.
Помимо людей здесь также были разные существа, что обладали
Ближе всех к выходу стоял большой чан с водой, в котором плескались русалки. Янька сморщился от разочарования. Их настоящий облик был слишком далек от россказней про них. Рыбьи глаза пучились на плоских костлявых мордах, а жабры раздувались при каждом вздохе, оттопыривая ушную губку, выпирающую из-под них. Судя по хвостам, их было аж четыре сразу, что являлось довольно редким, для переправы. Русалки обладали даром внушения и иллюзии, поэтому среди людей бытовали россказни о неземной красоте этих тварей, что, естественно, было полной чепухой. Наслав на свою жертву обмана, они утаскивали ее на дно, где высасывали из тела все жизненные соки, чтобы отложить потом икру с потомством. Люди им почему-то особенно нравились, поэтому, дав разрешение на посещение нашего мира, за этими особями особенно присматривали, чтоб они тут никого не утаскивали, да скрытое потомство не оставили.
Неподалеку от них стоял, словно дерево, раскидывая свои поросшие зелеными отростками, щупальца старичок. Среди людей его называли Лешим или Лесовиком, якобы хранителем леса. Наверное из-за того, что весь такой зелененький, на морду добренький. По сути, людям не вредит, только лесными порослями питается. Да только пусти в лес таких парочку на полгода, от леса ничего не останется, одни голые сухие ветки. Как присосется своими зелеными щупальцами, так и высосет все живое из дерева. А когда деревьев не останется, то и за травушку примется. Потому их с магом в паре только пускают и то, не больше месяца. Маг ходит, следит, чтоб питался Леший не дольше пяти минут от каждого дерева, иначе погубит и восстановить уже лес никто не сможет.
Когда-то, еще в самое первые лета своего обучения, он спрашивал у учителя, зачем же мы пускаем их сюда, ежели от этих существ столько всего плохого. Учитель тогда ответил, что в нашем мире очень мало источников магической энергии для магов, тогда как присутствие иных существ наполняет воздух источником магии. Как ни странно, но без этих монстров магов стало бы совсем мало. Ну так и что с того, что мало? А то, что чем меньше людей, обладающих магической силой, тем больше шансов у «кривых» возобладать над миром людей.
«Кривыми» называли тех, кто не гнушался использовать магию везде и многократно, подавляя людей и существ. Потоки магии обильно текли и вытекали из их тел, искривляя внутренние дороги и замусоривая внутреннюю силу. В итоге, «кривые» жили намного дольше, чем обычные люди-маги, лет этак на триста, а то и на пятьсот. Да только в человеческом обличье проживали они первые лет сто, а дальше, под воздействием кривых потоков магии, тело их начинало
Оттого и нужны магические силы, чтобы уравновесить две противоборствующие силы. «Кривые» хоть и малочисленны, но жизнь у них долгая и знаний накапливается больше, чем у молодых магов.
Янька отвлекся от своих мыслей и уже было хотел и дальше рассматривать пришлых, да только прозвучал сигнал к открытию Переправы и все на платформе оживились.
Скрытая от любых глаз пространственная дверь начала истончать свою защиту, обнажая огромную дыру меж двух массивных скалистых штырей. Едва пространство задрожало и пелена затвора спала, с той стороны начали выходить новые пришельцы. Янька не стал их рассматривать, зацепившись взором за двоих людей, что вышли после тварей. Они были среднего возраста, лет по тридцать, но сила их ощущалась даже издалека. Пройдя через врата, те подошли к крытой повозке и молча в нее зашли. Через пару мгновений, лошади уже увозили этих сильных магов в неизвестном направлении.
– Эй, – Борислав похлопал его по плечу, – давай, выгружать надо. – Он кивнул ему в сторону бочек на их тележке.
Янька встрепенулся и начал спускать запечатанную поклажу наземь. Борислав подходил к каждой из них и распечатывал своей силой, прикладывая к крышкам поочередно свою ладонь. Из них начали кто выползать, кто стекать. Это все разные твари, что были выловлены их отрядом. Все эти гады пробрались на нашу сторону незаконно, то бишь, не получив никакого разрешения, а значит, бесчинствовали безнадзорно и занимались всякой пакостью. Некоторые из них, как последняя выловленная ржанка, самим людям пакостей не делали, но вот посевы ржаные с корней жрала, да гниль свою вонючую распространяла. А другие, как, например, палочник, прикидывающийся старым бревном, не гнушался человеческими внутренностями.
Все выловленные твари, пойманные и другими отрядами, понуро плелись к зияющему отверстию переправы. Проходя к вратам, они получали пожизненную метку, которая не позволит им вернуться в людской мир до конца их дней. Ржанка повернула свою длинную голову к телеге и протяжно выкрикнула:
– Трююююю…
При этом ее мясистая шишка на конце длинного крючковатого носа смешно затряслась, а глаза начали еще быстрее вращаться.
– Иди давай! – Выкрикнул Борислав, еле сдерживая смех.
Та немного помялась и попрыгала на четвереньках, как бы моля о прощении.
– Нет, – уже серьезнее сказал мужчина, – правила нарушила, сама виновата.
Та грустно повесила голову и все так же на четвереньках поползла к переправе. Издалека она напоминала огромного четырехлапого паука. Подойдя ко входу, она получила метку от мага и нырнула в свой мир.
– Что-то даже жалко ее, – пробормотал Янька, – как собачка…
– Ага, – усмехнулся Борислав. – Если б ты ее один встретил, заплевала бы тебя своей гнилью с ног до головы, и валялся бы в ней, пока до жижи не растворился. Твари, они на то и твари, что добра от них людям нету.