Омут. Книга первая. Клетка

Черкашина Владислава Андреевна

– Тебя тоже снимают камеры? – полюбопытствовала я.

– Да, плюс в комнатах внедрены специальные датчики, которые отслеживают и наши способности.

– Интересно.

– Правда? – задорно заулыбался одноклассник, - может, тогда войдем внутрь?

– Нет! – резко ответила я, даже слишком резко, - там же твои одноклассники.

– И твои тоже, - с серьезным видом поправил он, - но они нас не заметят, мы спрячемся в особую комнату.

Вот тут и произошло мое знакомство с прекрасной комнатой, полной телеэкранов. Молодой человек

усадил меня в большое кресло прямо напротив центральных камер.

Одна из них, под номером 32, показывала помещение, очень похожее на большой спортивный зал, посреди которого метрах в двадцати друг от друга стояли Регина и Егор. Они действовали по очереди, а если учесть тот чудесный факт, что изображение с камер было цветным, то можно было свободно созерцать, как девушка пускает в парня залп водяных шаров. Мы, видимо, пришли к началу, так как сперва парень намок с ног до головы, но тут же высушил себя. Затем, когда девочка-гусыня отправила в него очередную порцию шаров, он попытался уклониться от них.

– Не ленись! – рассерженно закричала Регина.

Я в шоке, камеры еще и звук записывают.

– Ну, Профессор должен знать все, - без особой радости известил Артем.

Молча я пожала плечами и вновь уставилась в экран. А там одноклассница отправила в мальчика-суслика новую череду, но на этот раз он еще на полпути превратил шары в испарение. Его лицо выдавало самодовольство и наигранность действий. Он сообщил, что теперь его очередь атаковать, а я отвлеклась на камеру 47, где в небольшой, но высокой комнате выдра-Аня вытворяла странные вещи с камнем.

– Сегодня она работает с мрамором, - пояснил лев-недоросток, заметив мое отвлечение от камеры 32.

– Что она делает? – спросила я полушепотом.

– В руках Ани любой камень или минерал становятся пластилином, а она лишь хороший скульптор…

– Но у нее пошли осложнения… - внимательно наблюдая за девочкой-выдрой, молвила я.

– Да, а ты откуда знаешь? – удивился Артем.

Черт. Нужно лучше следить за своими мыслями и языком.

– Второй этап «резкого прогресса», - быстро нашлась я, - у нее еще не был.

– Совершенно верно, - с прищуром изучая мое лицо, согласился парень, - сейчас ее руки будто сами решают, что лепить.

И тут я поняла, что она делала. Нет, девушка уже не пыталась бороться со своими руками, но поладить пыталась. С другой стороны, приглядевшись почетче, я обнаружила, что половина ее комнаты уставлена фигурами из различных видов камня. Но самое главное – большинство фигур были моими копиями.

– Почему она лепит меня? – с оттенком страха вопросила я.

– Не знаю, - признался парень, - но видишь во-он ту фигуру из гипса, - он указал на дальний угол комнаты, - она слепила ее за неделю до твоего появления, - это было то самое время, когда бабуля известила меня о переезде в этот город.

– Не понимаю, мы ведь никогда раньше не виделись, - все еще ошарашенная, сказала я.

– Ее родители предположили,

что это связано со вторым этапом.

– Безусловно, - согласилась я, - а что Профессор?

– Молчит, - сказал, как отрезал.

– Это странно? – поинтересовалась я.

– Должно быть, но лично я уже от него устал, - разоткровенничался лев-недоросток.

Наш разговор перебил инцидент с экрана 32. Пока мы отвлеклись на выдру-Аню, в спортивном зале появилась хорек-Оксана. Но ладно если бы она просто так пришла, а ведь девушка решила поиграть, устроив вокруг суслика-Егора мощный торнадо.

– Ксю! Что это? Успокойся, - кричала напуганная девочка-гусыня.

– А что он в меня огнем стреляет? – обиженно и сердито вопросила Оксана, не останавливая стихии.

Теперь ясна причина ее поведения, но тем временем парень весь съежился, ему не хватало воздуха.

– Прекрати, ты же можешь его убить! – продолжала вопить Регина, совсем не напоминающая в этот момент гусыню, уж больно человечной и земной она была.

– Только после того, как он попросит прощения, - упрямствовала Оксана, чьи волосы развевал ветерок.

– Как он это сделает в шаге от смерти?! – истерила Регина.

– Ксю, правда, - вмешался Артем, склонившись над небольшим микрофоном левее меня, - прекрати. – Мягко, но настойчиво попросил, - сжалься над ним, пожалуйста.

Обе девушки закрутили головами по сторонам в поисках динамиков, откуда доносился голос.

– Ладно, - после минутного замешательства согласилась Оксана.

Не успело слово слететь с ее уст, как ураган вокруг Егора мгновенно прекратился. Задыхающийся парень с корточек упал на пол, сильно при этом кашляя и хватая воздух ртом, как рыба на суше.

– Спасибо, - кротко поблагодарил лев-недоросток, затем он отпустил кнопку и микрофон отключился, - всякое бывает, - извиняющимся тоном сказал мне.

– Да уж, - с почему-то виноватым видом согласилась я.

– Я тебе этого никогда не прощу, - прорычала гусыня-Регина, вернув своему лицу прежнее самообладание.

– Да? А что ты можешь сделать, кроме как истерить? – усмехнулась девочка-хорек.

Я, прям, видела, как в глазах Регины загорелись гневные огоньки. С размаху она запульнула в Оксану несколько водяных шаров, но та словно отмахнулась рукой, направив в них струю морозного воздуха, что превратил их в ледяные шары, которые тут же упали и разбились о пол.

– Он начал первым, - сердито сказала девочка-хорек.

Егор все еще продолжал кашлять. Я взглянула на остальные экраны, школьники, что были в других комнатах, о конфликте ничего не знали, по крайней мере сейчас. На 37 экране Лизхен ползла по стене, хотя, скорее, она не ползла, а быстро карабкалась. Решив, что номера у экранов соответствуют номерам помещений, я спросила у Артема, в какой комнате Галя.

– Она не занимается вместе со всеми, ей нужна практика другого рода.

– А поконкретнее? – полюбопытствовала я.