Омут. Книга третья. Круговорот
Шрифт:
– Любопытно сколько ей лет, - вдруг молвила она.
– Говорят, она ровесница Элинор, - с удовольствием пропищала Джил.
– Крошки Элинор? – театрально воскликнула Ребекка.
Я бесшумно села на закрытую крышку. Вот эта новость. Теперь понятно, откуда у Джея пунктик о возрасте. Выходит, я должна гордиться, что выгляжу моложе своих лет или же наоборот – оскорбиться?
– Более того, она живет у Джея, - вполголоса, будто национальную тайну выдавала.
– Погоди, они живут вместе? –
– Ага, - весело подтвердила вторая.
– Любопытно, - задумчиво произнесла, - она у него на содержании что ли?
– Ну, не знаю, - ехидно ответила Джил.
– Так надо узнать, представь, какой это произведет фурор, - и засмеялась своей идее.
Джил подхватила ее смех, они вышли. А я как сидела, так, прям, и окаменела. Помимо того, что они язвили за столом, и Джей ничего не делал, впрочем как и я, так еще и за спиной плетут паутину лжи да сплетен. Боги, меня чуть было не вырвало.
Уставившись в одну точку, я молча сидела. Слезы стояли в глазах, но не смели скатиться. Обида прожигала горло. Мобильник в клатче завибрировал. Неловкими движениями открыла сумочку, взяла в руки телефон, повернула дисплеем к себе. С каждой новой вибрацией на экране загоралась иконка с фотографией Джея. Сглотнув подкативший ком, я ответила.
– Да, - хрипло и отстраненно, чего он явно не заметил.
– Куда ты пропала? – весело и беззаботно спросил парень.
– Потерял? – все тем же тоном продолжала я.
– Ну да, где ты? – он был изумлен.
– А ты?
– Я стою возле парадного входа, - ошеломленно ответил.
– Сейчас буду, - сказала и нажала на «отбой».
Вышла из кабинки. М-да, вид явно не самый респектабельный, особенно выражение физиономии. Салфеткой протерла лицо, волосы распустила. Помотала несколько раз головой из стороны в сторону. Сделала глубокий вдох и не менее сильный выдох. Шпильки, что держали шишку, закинула в клатч, кроме одной, которую сжала в свободной руке. Теперь у меня было хотя бы физическое оружие. Пожалуй, самым противным из всего было то, что я реально верила, будто Джей в моем лице нашел дешевую замену Ребекке.
– Что стряслось? – озабоченно вопросил он, увидев мое лицо.
– Ничего, - тем же тоном, что и по телефону, ответила я.
– Хочешь уйти? – предложил он.
– Да, - только и всего.
Обратно мы ехали в гробовой тишине. Даже водителю не пришло в голову включить радио, как он делал, когда мы ехали на прием. Я бесцельно смотрела в одно окно, Джей в другое. Я чувствовала себя не просто униженной или оскорбленной, я дико злилась на себя, что не дала нужный отпор. Но в той реальности я была совершенно другим человеком. Шпильку, зажатую в руке, отправила к остальным.
– Что тебя беспокоит? – спросил Джей прямо перед входом в дом, как
– Ничего, - сквозь зубы ответила я, уже заранее решив, что без лишних слов и объяснений соберу вещи да свалю.
– Элли, давай поговорим, - крепко сжал меня за запястье правой руки и притянул к себе.
Не знаю что на меня тогда нашло, но свободной левой я дала ему пощечину, ничего не говоря.
– Полегчало? – спокойно вопросил он, повернувшись обратно ко мне.
– Нет, - чуть ли не прорычала, - отпусти меня.
– Элли, - устало протянул он.
– Что? Я плохо справляюсь с ролью русской «куколки»? – взбесилась.
– О чем ты? – не понял Джей.
– Ой, да брось. Не нашел подходящей замены Ребекке в своем кругу и решил поиграть в любовь со мной? – представляю, как глупо тогда выглядела.
– Элли, успокойся, ты несешь чушь, - опять притянул к себе.
Вместо ответа я одарила его порцией пощечин, которую могла дать одна свободная рука.
– Они унижали меня, а ты молчал, - после последнего шлепка пролепетала я.
– А что я должен был сказать? Они ведь просто шутили, - говорил, как никогда, серьезно.
– Не знаю, мог сказать что угодно. Но ты вообще не реагировал, - опять эти слезы предатели, - любопытно, когда ты заметил мое отсутствие?
– Кэрол вспомнила, что ты… - он замолк, оборвав себя на полуслове.
– Вот она тебе и любовь, - с горечью констатировала я.
Я попыталась выдернуть руку, но он лишь сильнее ее сжал и вновь подтянул к себе.
– Кэрол вспомнила, что ты у нас дома за ужином рассказывала однажды про Россию. Это были добрые слова, не издевки…
– А я и не о Кэрол говорю, - чуть ли не плюнула ему в лицо.
– Послушай, люди того круга совсем другие…
– И ты меняешься рядом с ними, сливаешься среди их ехидных и наглых лиц, - одному небу было известно, как тяжело было произносить эти слова вслух.
– Это всего лишь часть игры, - уверял Джей.
– Игры под названием жизнь? – съерничала я.
– Как старший в семье, я должен быть на этих приемах и крутиться в той среде…
– Но не ты старший, а Филипп! – резко возразила.
– Я тебя умоляю, - воскликнул он, - Фила ничего, кроме его творчества, не интересует.
Это была абсолютная правда, но именно это мне так нравилось в Филиппе. Он был связан со своею работой не только обычными обязательствами, но и чем-то большим. Молодой человек горел всем, что было связано с фотографией или живописью – не зря же имел бакалавр в искусствоведении. Его идеей фикс было создание нового оригинального способа фотографирования. В погоне найти нечто особенное он мотался по всему свету, временами получая приличные деньги и заказы.