Он был богом. Зарождение

Блэйн Александр

– Блядь, чувак, – ответил Себастьян.

– Понятно, – оборвал он. – Забей. Вы где стоите?

– Восточное шоссе, где-то 30 км от города. Нам подождать, пока приедут? Ключи отдать, типа того.

– Нет, не обязательно. У меня есть ключи.

– В смысле? – удивлённо спросил он.

– В смысле, блядь, вы мне сами месяц назад ключи от своих машин оставили. Типа, чтобы на крайняк были.

– Блядь, – сказал Себастьян, потерев голову, – вспомнил. Норм всё.

– Ну вот. Ладно. Машину скоро заберут. Марку с Кариной от меня привет.

– Хорошо. Тебе тоже вот Марк машет. Спасибо за помощь.

– Да ладно, успокойся.

– Но всё ж, – не успел Себастьян ответить, как Денни уже отключился.

Марк смотрел в окно, полностью погружённый в свои мысли. Себастьян вдруг захотел заговорить, но потом решил отложить это на попозже. Вид брата внушал надежды на продолжительную беседу.

08:15. Утро. По пути на работу

Себастьян весь сонный и злой от недоспанных часов, но вынужденный ехать на свою работу, смиренно направился в офис. Желание

там быть у него напрочь отсутствовало, да и столь продолжительная дорога без минуты сна лишила его любого желания появляться на работе. Утомлённый от всех событий, побитый, словно рак, Себастьян сидел за рулём, крепко его сжимая. Казалось, он намертво вцепился, словно держался за последний дюйм своей жизни, который вот-вот его покинет. Себастьян не думал, не хотел ничего, только сна, который же и сам ему виделся столь далёким, что это более походило на несбыточный мираж. Это чувство, что ты проваливаешься в яму, всплывало у него мимолётными припадками, когда он сидел за рулём. Казалось, он сейчас уснёт, но инстинкт самосохранения, конечно, давал о себе знать и без лишних разбирательств сразу же подымал его, а в голове всплывали милые образы его девушки, приятный запах её волос и томный, возбуждающий взгляд. Он же и спасал его. О, как же Себастьян любил эти глаза. Кокетливые, зелёные, томные и хитрые, словно у лисы о с ярким огоньком, что зажигает всё вокруг. Пожалуй, это и было той изюминкой, за которую он безмерно был влюблён и без робости возжелал их, когда она постала перед ним впервые, но и сейчас каждый раз для него, как первый. Это единственное, почему он, столь изнеможенный, злой до беспамятства, всё так же размеренно, по своей полосе, при скорости 60 км/ч, ехал на работу, вдыхая из открытого окна запахи уличной еды, а не остался дома нежиться в тёплой кровати, хотя его должность и позволяла это сделать без лишних затруднений. Работал же он главным редактором одного из столичных журналов. Нельзя сказать, что для Себастьяна работа была смыслом всей его жизни, так же, как и тяжело будет утвердить его любовь к ней. Скорее он просто как начал, так и продолжил, поскольку это просто пошло. Да этого более его девушка хотела даже, чем он, а её отец уж ему и смог помочь, хотя позже стало понятно, что и без его помощи он и сам смог бы рано или поздно там быть. Задатки у него пестрели просто потрясающие, поэтому и не было причины останавливаться. Но вот праздный образ жизни, что, само собой, являлся прямым дополнением к этой работе, ему явно пришёлся по душе. Постоянные вечеринки, что уносили всех в забвение, молодые девушки, только что поступившие в университет, одаривали потенциальных завидных женихов, среди которых Себастьян числился в том числе, кокетливым взглядом, которого он удостаивался так же часто, как и обыденного приёма пищи. У Себастьяна была девушка, и конечно же, он её безумно любил. Грех утверждать обратное, но вот устоять перед красивой плотью ему иногда было сложно, хоть каждый раз, когда дело доходило до постельных утех, Себастьян не мог. Не получалось у него, вот и всё. Перед глазами, как наяву, появлялась чётко видна постать его девушки, словно только руку поднять, и он к ней прикоснётся, поэтому Себастьян мило увиливал, находя разносторонние причины для отказа, хотя иногда они и выглядели безумными, но всегда безупречно срабатывали. А если уж так случалось, что девушка своим видом его просто сводила с ума, и дай ему только снять штаны и всё мигом получится, то он пытался к таким не приближаться, зная свою слабину. Ложь будет, если сказать, что Себастьян так всегда и прятался, убегал. Конечно, были случаи, что он собственнолично курировал таких девушек, но вот дело никогда до постели не доходило. То ли он, будучи уже на грани соблазна, осознавал всё и брал себя в руки, то ли ему просто везло избегать этого, но второй вариант выглядит бредовым в его-то профессии. Что ещё раз доказывает, как сильно Себастьян Сабину любил. Остальные развлечения, а их уж было несметное количество, что так и не вспомнишь, Себастьян обожал и полностью предавался бесконечному наслаждению с ними, что конца так и не было видно, как бы сильно ни присматривался, но увидеть его возможности не предвиделось даже сквозь бинокль. Не менее Себастьян любил наркотики, при этом обычно это был не какой-то там гашиш или марихуана, а что-то очень специфическое и сильное. Обычно это были галлюциногенные препараты: мескалин, метамфетамин, экстази. Казалось, что таким образом он пытался скрыться от окружающего мира, убежать от него или просто отдохнуть хоть на минуту. Конечно, довольствоваться приходилось мимолётным результатом, но даже ему он был благодарен. Многие волновались, что рано или поздно Себастьян пристрастится к ним, но этого так и не случилось ни разу, как будто грань отчётливо была видна и он понимал последствия, если её переступить. Его больше озадачивала не собственная участь, здесь всё было просто, но тревожили чувства близких людей, ведь они – всё, ради чего стоит жить, хотя он и от них пытался скрыться вот таким способом. Именно поэтому его глаза, зелёные, прижмурливые немного, но большие, излучали одиночество, хотя Себастьян и был окружён людьми, что безмерно любили его и готовы были умереть.

Себастьян подъехал к офису и попытался припарковаться напротив, на своё постоянное место, рядом с которым всегда стоят две машины, Максима, его друга, и уже нам немного известной его девушки Сабины, но, подъезжая, ему так и не посчастливилось оставить там машину. Кто-то уже успел это сделать до него. Но как, ведь место всегда его и всем прекрасно это известно, но не в этот раз. Это привело Себастьяна в бешенство, ведь мало того, что он и так не спал, так ещё и места заняты. Терпение лопалось, а рука дрожала, постукивая по рулю, вот только глаза всё так же безмолвно, пусто смотрели изо окна. Наверное, если бы он не был столь сонным, то сейчас всё бы вокруг

летало, а взгляд был не исступлённым, но безумным. Немного спустя, постояв вот так на месте, Себастьян пока не отчётливо, но заметил, что место немного отличается от его собственного, а приглядевшись, так и вообще понял, что заехал на парковку с другой стороны, а по бокам не машины его друга и девушки, а просто какие-то другие автомобили. Ему отлегло, хотя стало понятно, что нужно отдохнуть, да и вообще он удивился, как доехал сюда и не попал в аварию. Себастьян развернулся и, уже спокойно припарковав машину на своём свободном месте, выдохнул и пошёл к офису.

– Здравствуй, Себастьян, – услышал Себастьян за спиной. Он повернулся.

Это был его начальник Дмитрий Сергеевич. Мужчина небольшого роста, худощавый, с седыми волосами, зачёсанными назад, и с глубоко посаженными карими глазами. Если бы не его острый взгляд, то сойти за владельца столь крупного предприятия у него бы не получилось, хотя одежда на нём, конечно, соответствовала должности, поскольку повседневными нарядами обычно были костюмы от Александра Амоса и Энцо Д`Орси, но он был столь не примечательным, что даже с учётом такой одежды скорее мог быть принят за обычного, прохожего работягу, которому по случайности перепала возможность испробовать дорогую одежду, и он тут же с охапкой её надел.

– Опоздал немного, – упрекнул он Себастьяна.

– Марк в аварию ночью попал, – рявкнул Себастьян и собрался дальше идти.

Начальника Себастьян своего любил, уважал, принимал его как второго отца, поэтому и имел свойство иногда так с ним говорить. Ему это сходило с рук, но только при условии, что кроме них никто этот стиль общения не слышал. Да и обычно манера разговора всё же была вежливая, но вот последние события так сказались.

Он замолчал и снисходительно посмотрел на Себастьяна.

– Понятно, а что случилось-то хоть, поделишься?

– Ночью домой возвращался с семьёй и вылетел с трассы.

– Обошлось хоть? – спросил он.

– Да, нормально. Отвёз их к себе. Живы-здоровы. Всё нормально, Дмитрий Сергеевич, – сказал Себастьян, одарив начальника своей родственной улыбкой, и они пошли к лифту.

Уже в лифте Дмитрий Сергеевич бросил на Себастьяна потупивший взгляд секунд на 5, будто пытался понять: верить или не верить. Взгляд был исступлённым, острым, замершим на одной точке. Себастьяна это смущало. Эти пять секунд длились совсем не 5 секунд, а минуты три, пока лифт не остановился, и Дмитрий Сергеевич развернулся к выходу, не промолвив ни слова. Себастьян вышел и направился в свой кабинет, в параллельном направлении пошёл и Дмитрий Сергеевич. Через пару секунд из другого конца помещения Себастьян услышал крик:

– Леонов, доклад мне на стол.

– Хорошо, Дмитрий Сергеевич, – крикнул в ответ Себастьян.

Себастьян понимал прекрасно, что это просто показательный жест, несущий демонстративный характер подчинённым, хотя и столь лишний, поскольку о их панибратстве и так было всем известно, но для подтверждения авторитета это было нужно.

– Здравствуйте, Себастьян Дмитриевич, – кто-то сказал из мимо проходящих.

– Товарищ Леонов, здравствуйте, – сказала мимо проходящая женщина, которую Себастьян жадно поедал своим взглядом.

Она не была столь прекрасной, как многие щеголяющие по их офису, но вот та изюминка, что он так ненасытно выискивал в каждой женщине, – утончённость, прекрасно сочетающаяся с силой и интеллектом, манила его. Это то, из-за чего его девушка и смогла пленить его. Её чуткое чувство прекрасного, великого смогло отозваться эхом только в его любви, и, взглянув вслед этой девушке, Себастьян вмиг опомнился, что она и близко не ровня Сабине, хоть и тоже прекрасна.

– Добрый день, Себастьян, – услышал он уже возле офиса. Хоть приветствие и было субординацией, но взгляд её не был прикован к Себастьяну. Её большие, выразительные голубые глаза в быстром темпе бегали по монитору, который отражался в её зрачках, а длинными ногтями она ритмично постукивала по столу. Себастьян лишь смог услышать фамильярное приветствие, на которое даже толком не обратил внимание, а вошёл в кабинет.

– Материал на столе. Я уже отобрала пару вариантов, а дальше решайте вы.

Себастьян хмыкнул благодарственно, дёрнул ручку от дверей кабинета и зашёл вовнутрь.

08:15. Утро. У Себастьяна дома

Марк с Кариной нежились в кровати, и даже мысль их не посещала просыпаться. Для этого не имелось ни одной предпосылки. Предыдущая ночь полностью выбила их из колеи. Окна были завешены тёмными шторами, поэтому свет в комнату еле поступал, а хорошая звукоизоляция лишала доступа любого постороннего звука. Конечно, тёплое дыхание друг друга они слышали, но то нисколько их не будило, а казалось, что напротив – чем сильнее они дышат в объятиях, тем лучше спится. Можно ли это окрестить последствием сильной любви или привязанности – непонятно, но это был умиротворённый сон, наполненный чудесными картинами. В другой комнате в точности такому же сну предавались и их дети, но, в отличие от родителей, они спали раздельно, да и свет в комнату тоже поступал, что время от времени заставляло их поочерёдно просыпаться и переворачиваться на разные стороны.

Утро не предвещало никаких сюрпризов, и сейчас им представилась возможность немного отдохнуть без единой мысли о настоящем после и так тяжёлых событий. Они бы и не просыпались, но вот только внезапно начавшиеся ремонтные работы соседей сверху рывком, словно обезумевших, подняли моментально как Марка с Кариной, так и детей, что сна им больше не видать. Как же не хотелось вставать детям, но, даже положив подушку на голову, уснуть не получалось.

Марк был зол. Всё его безмятежное спокойствие, что охранялось глубоким сном, моментально растворилось в воздухе, словно и след простыл. Лицо застыло в злобе, а глубокие глаза потускнели от усталости. Какой же это был донимающий звук. Даже с учётом хорошей звукоизоляции избежать этого им не удалось.