Он дал нам Свободу
Шрифт:
Максим сидел на трухлявом пеньке и думал о том, что после своего ухода, из этой, во многом развлекательно-познавательной Жизни, он ни в коем случае не хотел бы быть зарытым в сырую землю, на радость могильным червям, а хотел бы быть сожжённым на костре и что бы его пепел был развеян над вечно зелёной красавицей тайгой и обязательно на Урале. Максим так же, был категорически против того, что бы у него была какая-то могила вообще, а на ней какой-то памятник и его имя на нём. Ничего этого он решительно не хотел. Ни похорон, ни памятников, ни поминок, ни каких-либо других пьянок и гулянок, связанных и проводимых после смерти человека.
Человек старается не думать о том, что каждый из нас, (неважно кто ты, президент или горький пьяница...) в отведённое Богом время, покинет этот Мир и в обязательном порядке, превратится в некий мешок из человеческой кожи, наполненный костями, слизью и дерьмом. Вот и всё...! И это удел любого и каждого. Исключений не бывает.
Максим искренне считал, что никакие насильственные действия, через принуждение к любви и вечной памяти, никогда не принесут положительных результатов. Цепляние за людскую память, это безусловно, тоже является насилием. Если ты достоин Памяти, то у тебя нет никакой необходимости за неё цепляться. Пример тому наш Иисус Христос. Он не думал и не цеплялся за возможность, каким-то образом остаться в памяти людей. А живёт там до сих пор. Если ты принуждаешь к Любви, то там нет любви, если ты принуждаешь к Памяти, там нет памяти. И когда люди хоронят человека желая ему вечной памяти, они лукавят, в надежде обмануть всех и себя тоже.
И это есть, моё общее жизненное наблюдение. Это и есть, общий для всех нас итог.
А вот свои личные, жизненные итоги, которые я собирался совсем недавно подвести в этом лесу, мне, по всей видимости, подвести, сегодня не удастся. Как говорится, не мой сегодня день. А может, как раз, и нет...!? Как раз наоборот...! Кто его знает...!? Дерево, надо рубить, пока оно стоит...! Когда оно упало, это уже не дерево. Это уже - труха...! И может быть именно сейчас, один из таких итогов, и был честно, правдиво, независимо от чего-либо и бескомпромиссно, подведён самой жизнью...".
Максим решительно встал со своего старенького пенька на котором он сидел..., оставленного здесь в тайге, когда-то упавшим от старости и болезней деревом, и направился в ту сторону, которая, как он считал, была для него единственно-правильным и верным направлением и дорогой, которая, и выведет, его из этой, непроходимо-буреломной, российской тайги.
= = =
ГЛАВА - 62.
"ВСТРЕЧИ с друзьями ДЕТСТВА и их не совсем УТЕШИТЕЛЬНЫЕ ИТОГИ.... Максим впервые сталкивается с подлостью взрослых...".
К Максиму всё чаще и чаще приходило настойчивое желание, поехать в отпуск, на свой родной Урал. Там где он родился и рос.
В последнее время, а вернее уже несколько лет подряд,
С тех самых пор, когда он со своими родителями переехал в город Каменск, на Урал, в свой посёлок "Третий Северный", Максим, ни разу не приезжал. Всё как-то не получалось. Никак не мог для этого выкроить время.
И вот, наконец, в свой очередной отпуск, Максим, нарушив давно установившуюся и устоявшуюся традицию, отправился не на Кавказ, а на свой любимый, но к этому времени..., уже изрядно им, подзабытый Урал.
По приезде в Североуральск, Максим не стал устраиваться в гостиницу, а остановился у хороших знакомых, можно даже сказать давних друзей своих родителей, по фамилии Глазьевы.
Первому, кому Максим позвонил из своих одноклассников, был Коля Кречетов. Они договорились встретиться возле центрального входа у городского рынка.
Идя на эту встречу, Максим думал о том, что он вряд ли узнает, своего школьного друга! Ведь без малого прошло, ни больше не меньше, а почти четверть века. Шутка ли...!? Внешне, они оба конечно сильно изменились. Чего уж тут "Ваньку-то валять", и изображать из себя неувядаемого красавца Дориана Грея, или обколотого ботоксом Беспутина...!
Но Максим регулярно видел себя хотя бы в зеркале, когда брился по утрам, и своего естественного, физиологического старения, он практически не ощущал и не замечал. Старел добросовестно, пусть хоть и медленно..., но зато уверенно и неотвратимо.... Ну, по крайней мере, своего старения он не замечал, так уж явно.
А вот Колю, который тоже, как и все прочие люди, за это время, конечно же, постарел и внешне изменился, он не видел все двадцать пять лет. Причём, ни разу. По утрам, кстати, тоже.... Поэтому сомнения, по поводу того, узнает он Кречетова или нет, у Максима имелись и даже немалые. И как выяснилось чуть позже, что не без основания.
Хорошо, что Максим, в разговоре с Николаем по телефону, вроде бы, как бы между делом, спросил у него, в чём он будет одет. И это уточнение, как раз то и выручило Максима, и он не попал в неловкое положение при их встрече. Если бы не эта указанная одежда, Максим никогда, ни за что, и не при каких обстоятельствах, не узнал бы своего школьного друга.
И если бы им пришлось когда-нибудь и где-нибудь случайно встретиться, самым, что ни на есть непосредственным образом, что называется, лоб в лоб, или нос к носу, Максим, ни в жизнь бы не понял, что перед ним Коля Кречетов....
Но к счастью, Колины штаны и рубашка, однозначно и, безусловно, спасли Максима, и в значительной мере, облегчили ему задачу в момент опознания своего друга-одноклассника...
Узнав, таким необычным и весьма своеобразным способом, друг дружку, по одёжке..., они крепко обнялись.
– Я тебя сразу узнал Максим...!
– не моргнув глазом, просто, и в то же время, почти свято, соврал Николай.
– И я тебя узнал почти сразу.... Ты практически, совсем не изменился дружище!
– последовав примеру школьного друга, и даже переплюнув его в "святом..." вранье, ответил Максим и продолжил..., - Ну рассказывай Кречет...! Как жизнь твоя, как здоровье, как дети...?