Он хотел жить и умереть странником. Воспоминания об иеросхимонахе Алексии
Шрифт:
Уйдя в Почаев, спустя некоторое время, он вернулся с монахами Андрианом и Стефаном. Когда владыке сообщили о том, что они ушли из лавры, он благословил, чтобы они вернулись, пообещав простить: «Если не вернутся, – сказал он, – отправлю в запрещение. Вернутся – прощу».
Отец Ахила, переселившись по благословению Божией Матери в Почаевскую лавру, скорбел по оставленной им пустыне. И по мере сил и возможности неоднократно приезжал на Кавказ, помогая братии «хлебом насущным». Находясь в Почаевской лавре, он говорил: «Это не пустыня, ну, какую пользу я здесь принесу, будучи с людьми».
Все знали, что он был
Отец Ахила глубоко скорбел о тех гонениях, которым подвергались православные, и по мере возможности оказывал помощь народу, понимая, как люди в ней нуждаются, глубоко сочувствовал им.
Сейчас-то хорошо, свободно. Можно идти в любые монастыри, пустыни открыты. Можно все, слава Богу.
Мы встречались во время его последнего приезда в Абхазию, и он сказал, что ни о чем не жалеет: «Там наместник мною доволен. Я у иконы стою. Никак нельзя мне сейчас в пустыню». Он отслужил здесь всенощную, Божественную Литургию, доставив всем несказанную радость. А мне сказал: «Отец Мардарий, идем к матушке Ольге. Там я тебе гостинцев привез, продуктов». После этого я с ним больше не встречался. Он обещал приехать, но не получилось, а чуть позже он был уже больным и немощным, так что посетить Кавказ уже не мог.
Отец Ахила часто говорил, что в последние времена будет очень тяжело. Раньше, в годы нашей молодости, несмотря на гонения, жизнь была более устойчивой, не то, что сейчас. А ныне каждые полгода, месяц или даже чаще происходят различные существенные изменения и не только в России, но и везде, по всей Вселенной. Отец Ахила еще много лет назад предупреждал об этом, говоря, что наступают времена, о которых предсказано в Святом Писании. Однако надо терпеть, терпеть. Я помню его любимое выражение: «Только терпеть».
А претерпел он много. Это – аскет из аскетов нашего времени. Себе никогда покоя не давал, почти не спал, дремал на ходу, бедный. Ночью он сугубо любил молиться. А я, как приду, лягу и усну, даже кушать не хотелось. Он же читает, читает до полуночи, как ангел во плоти. Молитвенник. Только заснет, храпнул, смотрю – вскочил, уже на молитве стоит. Хотя ему это было и трудно, но он боролся со сном, с собой и побеждал. Господь с ним был. Он до ста лет прожил. Это же такая благодать. Какой подвижник! Попробуй сейчас найди такого.
Вот один случай. Приехал батюшка в Сочи и немного приболел. Когда приехали врачи, он спросил: «Зачем их вызвали?» Те же объяснили, что у него микроинфаркт, и нужно принимать соответствующие меры. Однако когда ему хотели сделать укол, он отказался. Врачи прописали ему строгий постельный режим, но он и с этим не согласился. Когда они увидели, что он встал и пошел, то стали уговаривать его вернуться и лечь в кровать, увещевая: «Куда ты, дедушка, пошел? Тебе нельзя!»
В ответ на это старец с юношеским пылом возразил: «Это вам нельзя, а мне можно».
Таким он был всегда. Он не смотрел на внешнее, а говорил, что Бог – сила и что у Бога – сила. А врачи и сами болеют, и умирают. У отца Ахилы была крепкая живая вера, а это большая сила. Почил схиархимандрит Феодосии (отец Ахила) на девяносто седьмом году
Беседы и воспоминания об иеросхимонахе Алексии
Пустыня – матерь добродетелей
Встреча иеросхимонаха Алексия с архимандритом Зиновием в селе Юрьево
*
– Батюшка наш, пустынничек. Помоги, Господи. (Обнимает батюшку, плачет, рассказывает.) Я вспоминаю Абхазию. Как мы с пасеки (место в горах, где пустынники делают остановку, отдыхают) вышли утром, а пришли уже ночью. Тащили на себе муку, сахар, а это мешки килограммов по семьдесят. Пришли, а батюшка Мардарий взял тазик с тепленькой водичкой и нам ножечки вымыл. Я помню, он нам говорит: «С дорожки, миленькие, отдыхайте». А мы, как присели, так до утра батюшке вопросы задавали и какие ответы получали! Сейчас вспомнилось, что когда я сказал батюшке: «Как хотелось бы быть всегда рядом с Вами», то он ответил: «А я недалеко от тебя буду заканчивать свой земной путь». А я не поверил. Прошло много лет, и вот я теперь в Курской епархии, а батюшка здесь в Задонске. У меня сейчас послушание в университете с молодежью заниматься.
– Кто же такие студенты? Они верующие сейчас или как? – спрашивает батюшка.
– В основном, верующие.
– Епископ Игнатий (Брянчанинов) пишет: «Науки все хороши, но наука духовная – наука из наук. Светские, как ни бодрятся, ни гордятся, но наука из наук – это религия». Это надо понять, смириться и принять. Святые Василий Великий, Григорий Богослов, Иоанн Златоуст – это такие светильники. И смирением победили все. Так и мы теперь. Вот один пустынник со мной подвизался. Прошел пустынный искус, приобрел плоды, как преподобный Серафим Саровский, вышел из пустыни и начал сеять. А в пустыне я выхожу из кельи в лес, подниму руки и потекли слезы, и радость какая! Там на Небе дом Божий, там Ангелы славят Бога день и ночь непрестанно. А мы на земле и днем, и ночью, кто как может. Истинно сказано: «О, пустыня, матерь всех добродетелей…» А теперь здесь. И это надо мне пройти.
– Батюшка, помните, Вы рассказывали, что лежите на коечке. Темно. Смотрите – заходит в шали матушка Анатолия, которую Вы постригали. Начали молиться. Она попятилась и исчезла. А однажды «пионеры» проходили, помните, батюшка? Не страшно было?
– Я не боялся. Они еще больше нападают, когда их боятся. Господи, помилуй! Как бы ни пугали, я никуда не собирался уходить. И так все годы.
Батюшка почти никогда об этом не рассказывал. А если кто-то начинал про бесов вспоминать, то обрывал. Наставлял: «Никогда о них не вспоминайте. С нами Бог! Нет никого сильнее Бога!»
…
Ничто столько не доказывает победы над бесами, как лютые брани, которые они против нас воздвигают.
Преп. Иоанн Лествичник
«Из него любовь прямо лилась»
Через некоторое время после встречи с батюшкой в селе Юрьево архимандрит Зиновий был назначен владыкой Калмыкским и дал нам для книги важные воспоминания об отце Мардарии.
*
Подъем к отцу Мардарию был очень крутой, почти вертикальный. Все время вверх поднимаешься, на каком-нибудь уступчике (для отдыха) посмотришь вниз, а там все, как на отвесной скале. Высокий и опасный подъем. Мы с рюкзаками четыре-пять часов поднимались. Неподготовленным к такому подъему лучше не пробовать.