Он меня достал. Она меня достала

Блашкун Елена

Глава 30

Квартира, которую снял Сережа на первое время, была достаточно простой. Всего одна скромно обставленная комната, небольшая кухня и совсем маленький совмещенный санузел. Зато вид из окна был потрясающим — в каких-то ста метрах, раскинулся красивый парк. Раньше мужчина никогда бы и не подумал, что можно чем-то наслаждаться, если не заплатил за это непомерно высокую цену, но сейчас был приятно удивлен своим открытием. Конечно, новая жизнь не была такой радостной и безоблачной, как хотелось бы — тело болело после вчерашней встречи с Алексом, а вдобавок ко всему еще и чувствовалась ломка. Не такая сильная, как в прежние

времена, но тоже вполне ощутимая.

Все время, что он провел в своем новом доме, было наполнено тяжелыми и путанными мыслями о том, что же делать дальше. Раньше ему казалось, что жизнь предельно проста — используй каждый шанс и каждую минуту для получения удовольствий, а если перегнешь палку и вызовешь гнев предка — склони голову в мнимо-покорном поклоне. Все должно было быть именно так — он прожигает жизнь в ожидании нехилого наследства, а после… Что, собственно, должно было произойти в будущем — неизвестно, но Сережа очень сомневался, что стало бы хуже — только свободы бы прибавилось.

Но вот теперь все совершенно иначе, и расписывать свою жизнь надо заново, с учетом очень и очень многих новых обстоятельств. Хотелось верить в то, что он сможет это сделать и справиться сам, без кого бы то ни было. Каким бы одиноким волком Сережа себе не казался, на самом деле, и теперь он это понимал, он был совершенно обычным парнем. У него были свои амбиции и стремления, которые, наверно, многие бы даже не поняли. По крайней мере не в его окружении. Да и каждый из тех, кто его окружал, по-своему влиял на его жизнь и помогал стать таким, каким он есть. Сережа искренне верил, что ключевой фигурой была Ника, но он сам обрубил все мосты, которые могли бы вернуть все назад. Как и когда? Да каждый раз, когда молчал, видя печаль в ее глазах из-за погибшей сестры, невозможности забеременеть или упрека со стороны Суворова. Он не хотел этого делать, потому что иначе бы пришлось чувствовать неудобство и стыд, а этого он терпеть не мог. Как и чувство вины, которое всегда пожирало его, стоило лишь подумать о том, чего лишается любимая женщина из-за него.

Мужчина не на секунду не сомневался в том, что Ника для него особенная. Только любил он своей, ни на что не похожей любовью — властной, собственнической, эгоистичной и при этом щенячье-преданной, и нежной. Самые счастливые моменты в его жизни были связанны именно с ней, как и самые серьезные решения. Именно Майер была с ним рядом, поддерживая всегда и во всем, даже когда он сам не верил в то, что собирается сделать. Она не сомневалась в нем, и никогда не упрекнула за то, что он не заступался за нее перед дедом, если тот был чем-то недоволен. Черт, да за такую девушку любой бы отдал душу, а он…

Покинув в то злополучное утро квартиру, мужчина направился в клуб и с того момента он практически не просыхал, заглушая алкоголем ужасное ощущение того, что он совершил роковую ошибку. Ника не заслужила на такое. Подобное не прощают — эта ошибка слишком дорого ему обойдется. Собственно, так все и получилось, только появление Алекса усугубило все еще больше.

Сережа вышел на балкон, откинулся в кресле и закурил. Нет, все случилось именно так, как должно. Не вмешайся братец, он бы уговорил Нику дать ему второй шанс, и этим бы все не ограничилось. Ложь пошла бы по новому кругу, задышала бы свежим воздухом и снова разрослась бы, как это уже случалось прежде.

Теперь же у него не осталось иного выбора, как научиться жить самому — без Ники и зависимости от ее поддержки. Что ж, выздоравливать, так полностью.

Вселившись в квартиру, Сережа сделал всего одну вещь — выключил

телефон и предался собственным мыслям. Но сейчас надо было думать о более приземленных вещах, и хотя бы заказать продуктов, иначе холодильник так и останется пустым. Для этого пришлось снова включить мобильник, и тот, ожив, стал быстро оповещать о пропущенных звонках и сообщениях. В основном, конечно же, это были уведомления из социальной сети, где он уже успел зарегистрироваться под новым именем. Мужчина не торопясь открывал сообщения одно за другим, когда этот процесс прервал входящий звонок от Алекса. Сережа удивился, но сразу же ответил — в конце концов, ему стало интересно, с чего вдруг братец решил его набрать. Уж не родственное ли беспокойство в нем проснулось?

— Что, уже соскучился? — лениво произнёс он, принимая вызов.

— Не то слово. Больше меня — только наш неповторимый родственник, — резко произнес Алекс.

— Что, он уже так быстро до тебя добрался?

— И не только до меня. У него Ника и ее племянница.

— Что?! — новость буквально ошарашила Сережу, и он резко выпрямился. — Подожди, я думал, что твой дом — едва ли не неприступная крепость, да и ты сам вчера…

— Закрой рот, самому тошно, — прервал его Алекс. — Подробности не имеют значения, главное — результат.

— Зачем ему Ника? — не понял Сережа.

— Чтобы надавить на каждого из нас. Дед знает, точнее уверен, что мы уже встречались с тобой, а, значит я знаю, где именно ты прячешься. Его условия просты — я привожу тебя, он отпускает девочек.

— То есть, ты позвонил, чтобы заложить меня? — в словах не было обиды — скорее обычная констатация факта. Уж он сам бы точно поступил так ради Ники, чья бы жизнь ни была на другой чаше весов.

— Не совсем так. Если ты по-прежнему уверен, что не хочешь к нему возвращаться — помоги мне спасти их. Давай придумаем что-то толковое вместе.

Сережа прикрыл руками лицо и вздохнул:

— Какой же ты все-таки наивный дурак, Алекс. Ты серьезно считаешь, что мы сейчас с тобой сможем по-быстрому придумать, как обвести его вокруг пальца? Я более чем уверен, что ты уже использовал все средства, которые были в твоем арсенале, а в моем, уж прости, и не было никогда никаких особых финтов. Единственное, что я умею — это ускользать от навязанного сопровождения и не более. Ты сам вчера сказал — не стоит недооценивать деда, и теперь наивно думаешь, что все так просто. Нет, ты уж прости, но я даже не стану напрягать себе голову этим бредом. Я не хочу возвращаться к нему в клетку. По крайней мере по доброй воле, — мужчина сделал еще одну затяжку, но его собеседник, услышав тишину, посчитал, что тот просто пытается «слиться», раз уж удалось получить такую долгожданную свободу.

— Не ожидал, что ты окажешься таким самовлюбленным идиотом. А сам ведь вчера кричал, что Ника нужна тебе, — в голосе Алекса было слышно отвращение и призрение. — Похоже, я ошибся, прости, — мужчина собирался сбросить вызов, но Сережа резко прервал его.

— Так, во-первых, если уж на то пошло, то от того, что она будет с тобой, толку мне никакого, но это пустяки. На самом деле пустяки, я имею в виду. Главное, что Ника будет жива, здорова и подальше от деда. Надеюсь, ты увезешь ее куда-нибудь, лишь бы он больше не смог добраться до моей малышки. Во-вторых, когда я говорил, что даже не собираюсь ломать голову над этой затеей, я хотел лишь сказать, что согласен принять правила игры деда. Я видеть его не хочу и уж тем более — снова попадать под его жесткий контроль. Но выбирать не приходиться — я в игре, если другого выбора нет.