Он меня достал. Она меня достала

Блашкун Елена

Алекс молчал, переваривая услышанное. Похоже, он был действительно удивлен, потому что особых надежд на то, что Сережа добровольно вернется в семью, у него не было. Так, скорее уж обычная дань вежливости и попытка договориться самым простым и честным способом.

— Я удивлен и приятно поражен, — наконец, произнес он. — Честно говоря, не думал, что ты пойдешь на такое.

— Я та еще сволочь, но Ника — тот единственный человек, ради которого я готов забыть об этом. Тем более, что у меня перед ней должок, а это прекрасная возможность отдать малую его часть. Ладно, хватит тянуть кота за… в общем, ты понимаешь. Куда ехать?

Сережа схватил первый попавшийся лист бумаги, готовый записать адрес,

но Алекс предложил заехать за ним.

— Как скажешь, — усмехнулся он. Похоже, братец все же волновался, чтобы он не сбежал. Впрочем, какая разница? По крайней мере ему не придется ждать такси, и к деду доберется в разы быстрее. Уж в том, что Алекс домчит его с ветерком, он не сомневался.

Машина остановилась на паркинге бизнес-центра, и оба мужчины направились к лифту. Один из них был напряжен, и его губы были плотно сжаты, словно он сдерживал себя, чтобы не зарычать от злости, второй же, наоборот вел себя развязно, губы были растянуты в легкой самоуверенной улыбке, а глаза спрятались за дорогими зеркальными очками.

— Расслабься, ты уже почти выиграл — я тут, и никуда сбегать не собираюсь. Дед чаще всего держит свое слово, да и твой папаша, — заметив раздражённый взгляд брата, Сережа тут же исправился, — хорошо, твой «отец» вряд ли даст ему возможность увильнуть. Лишние стычки ненужны никому.

— Твои слова, да богу в уши, — презрительно фыркнул Алекс. — Такое впечатление, что ты плохо их знаешь — дай повод, и они сцепятся, как уличные коты.

— Хочешь так считать — я настаивать не буду, — пожал плечам Сережа. — Просто действительно не вижу причины продолжать весь этот цирк. Дед достиг своей цели, как и ты — своей.

— И какой же цели я достиг? — нахмурился Громов.

— Ты вернул меня деду, а, значит, Ника в безопасности, а я — подальше от нее. Да и теперь она куда охотнее послушается тебя, если ты захочешь увести ее к себе. Не смотри на меня так — твои замыслы очевидны. Раньше она ни за что бы не согласилась на это, но теперь — дело другое.

Алекс ошарашено посмотрел на брата, но тот, как ни в чем ни бывало, и даже не глядя на него, продолжил:

— Не бери в голову — просто я бы на твоем месте поступил точно так же. Она удивительна. И, судя по тому, что я до сих пор чувствую, насколько ты рад был меня видеть вчера, Ника запала тебе в душу. Я зол на тебя до ужаса, да и на нее, наверно, очень обижен. Но так будет правильно, и с тобой она будет в безопасности. Я надеюсь на это. Я же должен разорвать связь между нами, даже если будет очень больно — это пойдет на пользу нам обоим.

На секунду Громову показалось, что его брат стал серьезным и честным перед ним и самим собой. Но уже спустя мгновение на лице снова появилась маска шалопая, сопровождавшая его всю жизнь.

Братья остановились перед большими дверями с матовым стеклом. Охранники стояли совсем рядом, но ни один из мужчин даже не обратил на них внимания — знали, что те не станут препятствовать их действиям.

— Ну братец, вспомним Меркьюри? «Шоу должно продолжаться», — процитировал он слова известного певца и толкнул двери, чтобы в очередной раз эффектно появиться.

Ника не знала, сколько времени прошло на самом деле, но по ее ощущениям прошла целая вечность. Мужчины за столом лениво переговаривались о делах и то и дело кидали друг другу едкие фразы, стараясь зацепить побольнее, а ее беспокоило только одно — как убедить их отпустить Машу. Девочка жалась к тете, надеясь найти в ее объятиях защиту, но та ничего не могла сделать.

По тому, как Дмитрий Викторович время от времени бросал на нее беспокойные взгляды, а иногда и слабо улыбался, когда они встречались глазами, Ника поняла, что отец Алекса остался тут ради нее, а не только чтобы пощадить нервы сына, и это было приятно.

Судя по первой встрече, он должен был бы презирать девушку и считать ее посредственной охотницей за состоятельным женихом, но, видимо, успел пересмотреть свое мнение о Нике.

Голова нещадно болела, а Майер чувствовала себя так, будто зажатая между двумя шестеренками пищика. Маленькая, незаметная, слабая пищинка. Между двумя серьезными, властными, полными угнетающей мощи шестеренками. И как только угораздило так попасть? Ведь никогда ее жизнь не была даже чуточку особенной и интересной. Только вот теперь адреналина в ней стало — хоть отбавляй.

К такой резкой смене обстановки Ника была не готова и теперь мечтала об одном — вернуть все на свои места. Можно хоть на много лет назад, когда она работала простой официанткой в кафе и даже мечтать не смела о чем-то выше должности администратора в дешевой забегаловке.

Стрелка часов неумолимо ползла вперед, преодолевая еще один круг, когда двери резко распахнулись, и в комнату развязной походкой ввалился, иначе и не скажешь, Сережа. Ника напряглась, увидев его. С одной стороны, она прекрасно понимала, что он натворил много ужасных лично для нее дел, но с другой — видела, что он тут, и пришел сам, без какого-либо давления со стороны Алекса. Громов, кстати, вошел следом за братом и первым делом посмотрел на Нику, и, будто опасаясь того, что с ней может что-то случиться в его отсутствие, с облегчением выдохнул.

— Я всегда знал, кто же на самом деле твой любимчик! Ни дня не можешь прожить без меня! — самодовольно произнес Сережа, вставая напротив Суворова. Вся его поза была расслаблена и показывала явное неуважение к старшему родственнику. — Если так соскучился — зачем же приставил ко мне своих горилл? Знал же, что ничем хорошим это не кончиться, — приспустив очки, произнес мужчина.

Суворов недовольно поджал губы, после чего холодно произнес:

— Хватит паясничать! Больше ты ничего подобного не провернешь, уж об этом можешь не волноваться!

— А что ты сделаешь? На этот раз под кожу маячок засунешь? — с вызовом произнес Сережа, и в его глазах появился нехороший блеск. — Знай — я его и оттуда достану, лишь бы больше никогда не видеть твою поганую рожу! Ты и твой контроль уже у меня в печенке сидите!

— Не смей говорить со мной так! Ты болен, и только поэтому я… — Алексей Николаевич резко втянул носом воздух от возмущения, но закончить фразу ему так и не дали.

— Болен-болен-болен! А ты у нас, что ли, здоров?! Посмотри вокруг — нормальный человек такого не сделает! — На этих словах Сережа бросил быстрый взгляд на Нику, но почти сразу отвел его, будто боясь встретиться с ней глазами. — Тебе плевать на то, что происходит в мире и вокруг тебя, если только ты по-прежнему остаешься на коне! Пока люди пляшут под твою дудку и исполняют твои желания, ты будешь счастлив, но только кто-то пойдет против твоей воли — сна уже не видать. Появляется враг номер один, не так ли? Такого стерпеть ты не можешь, но я понял это только сейчас. Алекс был любим тобой, но когда не захотел становиться продолжателем великого рода — стал изгоем. Хотя, не удивлюсь, если ты и сейчас лелеешь мысль о скором примирении. Бедная маленькая Алиса до сих пор остается среди фаворитов, потому что никогда не станет дерзить и перечить — она слишком предана и кротка для этого. Я же… признай — я стал постоянным напоминанием о самой большой твоей слабости. За это ты и решил со мной поквитаться. Что бы не делал — ты был недоволен, потому что это сделал и придумал я. И сейчас, прикрываясь желанием защитить меня, ты на самом деле просто хочешь получить власть надо мной — безграничную и абсолютную. Может, хоть так ты сможешь потешить свое ущемленное эго и почувствовать, что даже такие ошибки могут стать тебе полезны.