Он меня погубит
Шрифт:
– Перед ужином я хотела показать вам дом и сад…
– Ужином? – зевнув, нахмурилась я. Спасать хотелось очень, но светло, как днем. – Буду благодарна, Сальма, только сначала переоденусь.
– Как прикажите, мисс. – Она замялась, затем подошла к моим вещам, валявшимся на полу, и с извинением произнесла: – Мистер Нортман дал четкие указание относительно одежды, в которой вы прибыли.
Да, я помнила: он собирался ее сжечь.
Когда Сальма ушла, я задумчиво оглядела свою новую спальню: комната выполнена в форме пятиугольника с огромной
С моих губ сорвался нервный смех. Марк похитил меня, чтобы наказать отца. И по иронии судьбы он его в самом деле накажет: не потому что меня любят, а потому что забрали собственность Гордона Берроуза.
Хотел ли Марк поквитаться лично со мной? Не думаю, но для достижения цели точно пойдет на все. Это я прочитала в его глазах, в решительности, с которой он определил мою участь. Не знаю, что произошло за эти пять лет – помимо гибели Грея, естественно – и вряд ли со мной будут откровенны, но чувствую: отец задолжал, крупно задолжал, задолжал самому дьяволу. И расплачиваться будет всем, что имеет.
Я улыбнулась, сначала несмело, затем даже тихо рассмеялась. В любом случае, если Марк думал, что я буду страдать вдали от отца и мужа, то крупно ошибся. Для меня это не наказание, а наслаждение.
Сразу вспомнились холодные руки Билла, отвращение, переполнявшее, стоило ему коснуться меня, боль, тупая, перманентная, от жестоких сеансов супружеского долга. Я передернула плечами. Хочу забыть. Забыть хочу! Хотя бы на время!
Я была не настолько мышкой-малышкой, чтобы не понимать, что от меня потребует хозяин этой виллы. За все нужно расплачиваться. В мире жестких мужчин ничего не дается бесплатно. Каким любовником будет Марк? Будет ли он только брать, истязая мое тело? Или же… Перед глазами ярко вспыхнула сцена в самолете: я у него на коленях, бесстыдно трусь о вздыбленную плоть; горячее дыхание, терпко-сладкие напористые губы… Внизу живота протяжно заныло, напоминая, что ничего не закончилось.
Я приложила руки к пылающим щекам. Какой стыд! Что обо мне подумать можно?! Хотя, кажется, Марк именно этого и добивался, чтобы мое имя стало синонимом падшей женщины. Я не сомневалась, что вскорости он исполнит обещание и сделает меня своей шлюхой. И мне было страшно. Я боялась, что ему со мной будет так же плохо, как и Биллу, который мог возбудиться только через боль и унижение.
Спать с тобой то же самое, что трахать труп…
Так говорил мне муж. Он заставил меня поверить, что я фригидна. Нет, иногда, когда оставалась одна, я робко и стыдливо касалась себя внизу, достигая развязки. Но с мужчиной никогда. Билл был моим единственным мужчиной. Мужчиной, который убедил меня, что в
Отчего-то я боялась разочаровать Марка. Жутко этого стыдилась – я ведь замужем, я клятвы давала! Но мне было страшно увидеть в его глазах то же недовольство, что и в глазах Билла. Если мой похититель окажется таким же монстром, как и муж – не переживу этого. Еще один мучитель уничтожит меня окончательно и бесповоротно.
Ладно, хватит умирать раньше времени! Я тряхнула волосами, которые небрежно распустил Марк, и отправилась одеваться. Выбор остановила на лимонном платье на тонких бретельках, обтягивающем, как вторая кожа, на пять дюймов ниже колена и с кокетливым кружевом по подолу. Оно пришлось мне точно впору и смотрелось изумительно. Я разглядывала свое отражение: неужели я могу быть такой?.. С силой пощипала щеки и зубами покусала губы, делая их ярче. Сейчас я была очень похожа на маму, и мне это нравилось. Я знаю, она была бы счастлива видеть меня такой: красивой, улыбающейся, свободной. В данный конкретный момент я свободна – нужно успеть насладиться этим пьянящим чувством. У меня есть, пусть и временно – до возвращения Марка – свой дом. Хотелось бы увидеть его.
Видно было, что Сальма обожает Кайманы: она с чувством расхваливала местный климат, кухню, природу, распахивая передо мной двери очередной гостевой спальни. Вилла была прекрасной: яркой, аутентичной, очень южной, без вычурности и ненавистного пафоса. Правда, одна деталь заставила меня потрясенно замереть, с неверием рассматривая инородный предмет в этом празднике легкости и океанической экзотики.
Сальма привела меня в просторную гостиную и первое, что бросилось в глаза – рояль. Белый, блестящий, новый. Было совершенно очевидно, что его поставили сюда недавно, потому что он абсолютно не вписывался в экзотический интерьер. На столе в корзине лежали кокосы и маракуйя, а на стене висело мачете, и вдруг рояль!
Стало приятно. Неужели Марк запомнил, что я играю? Кажется, у меня стокгольмский синдром. Я начинаю влюбляться в похитителя. Я подошла к инструменту, откинула клап и провела пальцами по клавишам, наполняя комнату нежными звуками. Прекрасно настроен.
– Показать вам пляж? – улыбнулась Сальма.
– Конечно.
Мы покинули дом и сразу попали в буйный тропический сад, поражавший яркостью красок, сладостью запахов и уютным стрекотом цикад.
– Это частный пляж, вас никто не побеспокоит: загорайте, купайтесь, отдыхайте, – говорила Сальма, а я пыталась глаза открыть и впитать в себя райскую красоту острова. Мучнистый песок, гибкие пальмы с глянцевыми широкими листьями и лазурное, ласково-игривое карибское море. В Палм-Бич прекрасные пляжи, а еще я была на Гавайях и на Южном берегу Франции, но только здесь мне захотелось плакать. Виной тому красота вокруг или мое внутреннее состояние, но я позволила паре слезинок скатиться по щеке. Это слезы очищения, им можно.
Конец ознакомительного фрагмента.