Он мой кошмар
Шрифт:
Когда я возвращаюсь в гостиную, ни Леськи, ни Андрея не вижу. Осматриваюсь, выбираю в контактах номер Панкратова, но нажать на «вызов» не успеваю.
Фигура Оксаны Николаевны замирает прямо передо мной.
— Скучаешь?
— Нет, все в порядке. Просто Андрей…
— Ой, они с Виталиком наверх пошли. Может быть, устроить тебе экскурсию по дому?
Что на это ответить, я не знаю. С одной стороны, мне все же нужно хоть немного наладить контакт с мамой Андрея, с другой, я не верю, что она со мной искренна.
— Не
Мы выходим на огромный балкон-террасу, к моему удивлению, он застеклен и используется как оранжерея.
— Очень люблю цветы, — поясняет Панкратова. — Сначала у меня была отдельная стеклянная теплица, но я терпеть не могу выбираться из дома в дождливые дни, что дизайнер предложила перенести все мои богатства сюда. Как был против Володя.
На словах о мэре перед глазами сразу же встает картинка с его любовницей.
— Якобы мы портим фасад дома. Но кто его спрашивал?
Оксана Николаевна снова смеется, расстегивая пуговицу на пиджаке. В отличие от других дам, что присутствуют на празднике, она единственная облачена в брючный костюм. Себя я в расчет не беру. Но остальные девушки и женщины здесь преимущественно в платьях.
— Очень красиво.
— Да, получилось замечательно.
Мать Андрея теребит обручальное кольцо на своем пальце и становится серьезнее.
— Есения, ты милая девушка, как выяснилось, даже порядочная. Но, дорогая моя, мы все взрослые люди, живущие в современном мире. Ты должна понимать, что у вас с Андреем нет будущего. И это не я, такая злая тетка, тебе говорю. Это очевидная реальность. Твоей красоты и обаяния, к сожалению, недостаточно, понимаешь?
Оксана Николаевна тянется ко внутреннему карману пиджака и вытаскивает оттуда конверт.
— Я знаю, что у вас в семье финансовые трудности. А ты можешь их решить. Все, что тебе нужно, это забыть о существовании моего сына, — она протягивает мне конверт, — думаю, здесь хватит на маленькую амнезию. Учись, живи дальше. Ты очень красивая, умная девочка. И я надеюсь, что мы поймем друг друга. Этот разговор должен остаться между нами.
Я даже в конверт не заглядываю, отшатываюсь от нее.
— Я… уберите деньги.
— Подумай хорошо. Ты сегодня видела Иру, они с Андреем сильно поссорились в Москве, но они были вместе, сколько я их помню. В саду, в школе, вместе уехали. У всех бывают разногласия. Я очень люблю своего сына, но он непостоянный человек. Он вернулся один, они повздорили, и это абсолютно нормально, когда мужчина его возраста пытается забыть любимую за счет чувств другой девушки. Ты удобна для него.
Она говорит и говорит. А я… я, кажется, не могу дышать. Мне настолько плохо, что выдавить из себя хоть слово просто невозможно.
— Простите, — роняю конверт на пол, — я пойду, — придерживаюсь
По пути встречаю Виталика и преграждаю ему дорогу. Во мне бушует столько эмоций, что хочется кричать. Слезы уже близко. Что бы ты сама ни думала, как бы ни верила в лучшее, после таких разговоров сложно остаться спокойной и хладнокровной.
— Где Андрей?
— Не знаю, я его не видел последние минут пятнадцать. Но он вроде собирался к себе, забрать что-то. А чего?
— Ничего. В комнату к себе?
— Ага.
Где комната Панкратова в этом замке, я помню. Случайно задев Бережного плечом, направляюсь туда.
Не чувствую, как иду. Мне кажется, расстояние от балкона до спальни я проплываю в каком-то мареве. В ушах шум крови. Сердце колотится как ненормальное, дыхание сбито. А в голове вата. Мне страшно. А что, если слова матери Андрея правда? Что, если он до сих пор любит Иру? Да, бесспорно, у него могли быть чувства ко мне, но что, если с возвращением своей бывшей он поймет, что ничего не забыл? Что по-прежнему любит ее…
Не хочу больше думать об этом. Не могу.
Останавливаюсь у двери, собираясь дернуть ручку на себя, не сразу соображая, что она и так приоткрыта.
В щелку вижу Андрея, хочу подать голос, но замираю в немом ступоре. Откуда-то сбоку выплывает Ирина. На ней рубашка Андрея. Босые ступни касаются пола. Она улыбается.
Панкратов, напротив, стоит с голым торсом, на нем расстегнутые брюки.
Я смотрю на них, а в голове четкая картинка. Отец Андрея со своей любовницей. Такой же, как я, с ярко-рыжей копной волос, только на десяток лет старше. А по другую сторону — мать Андрея, холодная блондинка, официальная жена. Вот такая же, как эта Ира…
Слезы по щекам катятся сами. Они просто есть, и сделать с ними что-либо сейчас я не в состоянии.
Смотрю в «замочную скважину», слышу их голоса…
Ира виснет на его шее. Обнимает, потираясь ножкой о его бедро.
— Милый, — она целует его в щеку, мажет по коже красной помадой, добираясь до губ. — Любимый, еще раз с днем рождения. Я так скучала. Прости, что не вернулась с тобой сюда сразу…
Ответ Андрея я не слышу. Да и смотреть на то, что произойдет дальш не хочу. Ведь он даже не оттолкнул ее. Просто стоял, принимал все эти ласки…
Лучше будет уйти. Устраивать сцену сейчас глупо. Это никому не нужно. Да и выглядеть дурой я не желаю.
Когда спускаюсь по лестнице, навстречу попадается его мать.
— Есения… — она тянет ко мне руку.
— Не трогайте меня! — повышаю голос, привлекая к себе внимание людей на какие-то секунды, и вылетаю на улицу. Дышать не могу. Ничего не могу. Хочется спрятаться, свернуться клубочком и забыть все это как страшный сон.
Леська бежит за мной следом с пальто в руках.
— Еся, Еся!