Он пресытил меня горечью, или Так тоже можно жить

Маркина Татьяна

— Странно слышать такие речи от убийцы, уголовника.

— Зря ты так, по-моему, у нас только в уголовном мире и осталось понятие о чести.

— Очень извращенное. Пренебрежительное к чужой жизни. Унижающее женщин.

— Извини, не я придумал законы уголовного мира.

— Но тебе они нравятся, раз ты живешь по ним.

— Пока это лучшее, что я нашел.

Больше всего ее удивило, что Максим ищет, задумывается о жизни, переосмысливает, а не просто следует самим же выбранным законам.

Когда начались занятия в институте, Максим стал меньше времени проводить у нее.

Он не предупреждал ее о своих визитах, и Таня не обратила внимания, что он перестал заходить к ней. Приближалось 23 февраля, и она была поглощена подготовкой к смотру. Двадцать первого февраля к ней неожиданно пришли Аврора с Александром. Таня пригласила их пройти в квартиру.

— Максим заболел, — сказала Аврора, когда они разделись и прошли в комнату.

— Но ты не расстраивайся, — поспешил добавить Саша, — врачи сказали: жить будет.

— Ангина, — пояснила Аврора, — у тебя нет телефона, ты ничего не знаешь, вот мы и зашли.

— Спасибо, что сказали, — постаралась быть вежливой Таня.

— Только не ходи к нему, — предупредила Аврора, — можешь заразиться.

— Да и зачем, в таком состоянии он вряд ли на что-то способен, температура — 39.

— Саша, как не стыдно, — притворно одернула друга Аврора, — не преувеличивай, не тридцать девять, а тридцать восемь и шесть.

— О, это резко меняет дело, — сказала Таня, — у меня сразу отлегло от сердца.

Они посмеялись. Таня предложила чаю и, не услышав отказа, пошла на кухню. Парочка двинулась за ней. Чай решили пить там же.

— Вообще-то мы зашли позвать тебя ко мне на двадцать третье февраля, — сказал Саша, удобно устроившись за столом и взяв чашку с чаем.

— А разве Максим сможет прийти? — удивилась Таня.

— Вряд ли, — ответила ей Аврора.

Тане совсем не хотелось идти на вечеринку. Она встречалась с друзьями Максима отнюдь не по своему желанию, и поэтому считала, что и они не питают к ней искренних чувств, просто не хотят обижать Максима. Она была уверена, что ребята пришли к ней по просьбе Максима. И она отказалась, сославшись на торжественный вечер в школе в этот день. К ее удивлению, Аврора стала ее горячо уговаривать, Таня вяло отнекивалась. Они так хорошо сидели и пили чай. Что-то в последнее время она часто пьет чай с гостями и в гостях. А это хорошая русская традиция угощать гостей чаем, даже если гость — соседка, забежавшая за солью. Кстати, к ней никто из соседей никогда не заходил. С Людой она тоже стала отдаляться. Она поняла, что ей не хватает общения. А вдруг Аврора действует не по указке Максима, а действительно хочет видеть ее среди друзей? Тем более, Аврора не умеет притворяться и лицемерить. Когда Аврора была настроена против Татьяны, она явно давала об этом знать. Таня внимательно присмотрелась к гостям и поняла, что своим отказом она показывает свое пренебрежение к друзьям, огорчая их тем самым. Она настолько была поглощена своими переживаниями, что не замечала чувств других. И Татьяна пообещала, что придет, только опоздает из-за вечера в школе.

Смотр-конкурс средних классов прошел накануне праздника, двадцать второго февраля. 5 «Б» не подвел ее, все ребята старались, и заняли второе место. Двадцать третьего смотр проходил у старших классов. Таня со своими пятиклассниками провела чаепитие, девочки дарили мальчикам подарки. Когда все дети разбежались, в учительской уже учительницы поздравляли немногих

учителей мужского пола. Кроме подарков они исполнили песню на мотив популярного шлягера, слова которого переделала Антонина Андреевна и, выпив шампанского, разошлись по домам, где их ждали, отметившие праздник у себя на работе, мужья.

На следующий день занятия у нее начинались с первого урока, но она все-таки пошла к Александру, как обещала. Студенты уже веселились вовсю. Таню радостно встретили, как будто она была им интересна без Максима. Ей налили штрафную рюмку и, выпив ее, она поняла, что голодна. Увлекшись закусками, она как-то не заметила, что за столом из женщин осталась одна.

В комнату с шумом ворвались девчонки, одетые в широкие цветастые юбки с цыганскими шалями на плечах. Исполнив один куплет «Очи черные», они стали гадать по руке ребятам. Предсказания были в стихах, с двусмысленными шутками на грани приличия, провоцирующими у всех бурный смех. Потом девчонки убежали переодеваться. Когда вернулись все цыганки, стол придвинули к стене и включили быструю музыку. Таня села на диван и наблюдала за молодежью. Все медленные танцы Александр танцевал с Авророй. У них красиво и слаженно получалось. Аврора, заметив, что Таня сидит одна, бросила Сашку и подсела к ней.

— Что, скучаешь? Пойдем, позвонишь Максу, поговоришь с дорогим, — громко сказала она.

Было шумно, и Таня не стала кричать ей, что ей совершенно не о чем говорить с Максимом. Они вышли из гостиной и прошли в небольшую комнату.

— Звони, поздравь с праздником, — Аврора подвела Таню к телефону, она свободно чувствовала себя в Сашкиной квартире.

Таня молча стояла, раздумывая, что ей сказать.

— Что, не знаешь номера? — догадалась Аврора. — Ни разу не звонила ему домой.

Таня кивнула.

— 3-04-05. Давай я сама наберу.

Аврора подняла трубку и набрала номер. Через пару секунд произнесла:

— Екатерина Николаевна, здравствуйте. А Максима можно? Хорошо, — и она протянула Тане трубку, — говори.

Таня поднесла к уху телефонную трубку, в ней что-то тихо шипело, потом раздался голос Максима:

— Да.

Аврора, довольная собой, и не думала уходить, стояла рядом.

— Привет, — сказала Таня.

После небольшой паузы в трубке снова раздался удивленный голос Максима:

— Таня? Это ты?

— Да.

— А мама сказала — Аврора, — голос звучал глухо, он охрип.

— Да, это она позвонила.

— А-а, — просипел Максим, — я же не давал тебе свой номер телефона.

— Как твое здоровье?

— Плохо, — растерянность, охватившая его при звуке ее голоса, уже прошла. — Вот если бы я смог заняться с тобой любовью, то сразу бы выздоровел.

Таня сохранила невозмутимый вид — Аврора отошла от нее, но все еще находилась в комнате:

— Поздравляю тебя с праздником.

— Ты же знаешь, как я отношусь к этому празднику, хотя, все равно, спасибо. Кстати, как выступили твои варяги?

— Хорошо, второе место.

— Здорово. А кто получил первое место, что они пели?

— Про Щорса.

— А, красный командир, — как о своем старом знакомом сказал Максим, — тогда понятно, почему не у вас первое место.

— И вовсе не потому, что ты думаешь. У них форма была лучше, чей-то папа военный достал им пилотки. А у нас были бумажные матросские воротники. Дети все равно гордятся.