Он такой один
Шрифт:
Шайтан недвусмысленно выругался, он явно не одобрил действия мое парня, но это проблемы Сатановского.
— Горжусь тобой! Мне тоже не нужны его деньги!
— Но мы все выиграли финал! Нужно выбить нормальные стажировки и работу, Томсон не катит! Хотя… а кому они по факту нужны?
Альметов переглянулся с Сатановским, тот выразительно покачал головой.
— Получается… только Дамиру и тебе, Ален?
Я не знала, что ответить. Я так жила в ожидании будущего года в другой стране, в другом университете, что сейчас не знала,
— Пока не знаю. Подумаю еще. Время есть, и я больше никуда не тороплюсь.
Мы продолжали неторопливо бродить по центру города, Дина стала нашим экскурсоводом, все-таки она единственная из нас всех, кто жил здесь с рождения.
— На набережной есть ресторан. Там уже летнюю веранду открыли. Пошли туда лучше.
Дина вела нашу компанию, а я немного устав от веселого шума, чуть подотстала. Илья подстроился под мой шаг.
— Нужно отдохнуть, столько потрясений…
— Ага… Слушай… Господи! Я же не включила обратно телефон! Думала, тебя как увижу, сразу включу! А вдруг Жюли… сколько сейчас в Париже?
— Еще день, конечно! Не нервничай так!
Я уже дрожащими руками включала телефон. А если она все же не поймет? Обидется?! Даже страшно представить, что папа ей в уши нальет!
Сердце пропустило удар, за ним еще один — она звонила! Звонила, а у меня был выключен мобильный.
Как вообще телефон не уронила на асфальт!
— Давай я сам наберу!
Но Илья не успел забрать из моих дрожащих рук смартфон. Потому что Жюли снова звонила, и я видела в этом хороший знак. Если бы обиделась на меня, точно не перезванивала бы!
— Жюли, малышка! Привет!
Секунда показалась целой вечностью, но затем я услышала звонкий веселый голос сестры.
— Привет! Алена! А я читала про тебя! Представляешь, у нас теперь везде пишут про тебя. Мне мама показала, а потом я сама нашла, даже ролик небольшой. Ты такая красивая!
— Мама? Твоя мама сказала?
— Ну да! Папа улетел на самолете сегодня рано утром, я еще спала, а мама тут же сказала, что нам пора тоже уезжать. Мы теперь в другом доме живем. И тут охрана. Не папина, как раньше, а другая.
— Охрана? Тебе что-то угрожает?
— Мама говорит, что так нам спокойнее будет. Я ей дала послушать твое сообщение. Ты не обижаешься?
— Нет, конечно! Малышка моя, а ты не обижаешься? Жюли, я правда не могла приехать с папой…
— Это не страшно! Даже хорошо! Мама сказала, что пока она с папой разводится, мы останемся здесь, в Париже, но ты можешь сама к нам приехать! Мама сказала, что оплатит тебе дорогу и приглашение какое-то сделает. Я не очень поняла…
— Твоя мама?
Со второй женой папы я не виделась ни разу!
— Она сказала, что раз ты не с папой, то она будет рада тебя видеть у нас. Мне кажется, она специально тебя пригласит, чтобы папу позлить. Но ведь это не очень плохо, да? Я так соскучилась!
— Это прекрасно, Жюли! Это просто прекрасно! Конечно, я приеду!
Слезы, которые я сегодня так упорно сдерживала, наконец, потекли по щекам. Я захлебывалась от слез, уже не слышала сестру, только чувствовала, как горячие ладони стирали слезы с моего лица.
— Все уже закончилось, выдыхай, милая, и успокаивайся.
Илья обнимал меня, укачивая как ребенка. И слезы ушли, а с ними и мой многолетний страх потерять сестру.
— Надо будет сделать визу, Илья. Мы летим в Париж!
Эпилог
Лето в Москве совершенно непредсказуемо. Я хоть не так давно здесь живу, но такой вывод напрашивается сам собой — в прошлом году в начале июня я чуть ли не в пуховике ходила, ветрища были такие сильные и злые, что я даже перчатки носила. Ну и шапку, разумеется.
А сейчас стою себе в сарафане, отмахиваясь от невыносимого пекла тонкой папкой, в которой лежит мой диплом, отзыв научника и еще тонна бюрократических бумажек.
Хорошо-то как!
Психфак МГУ находится в самом центре города, тут до Красной Площади или Большого Театра рукой подать. И так красиво, чисто и ухоженно, как будто в музее под открытым небом гуляешь. Да так и есть. А люди, несущиеся по своим делам, уткнувшись в мобильники, не видят и не чувствуют всей этой красоты. Привыкли.
Я когда приехала сюда, удивлялась и возмущалась такой слепоте. А сейчас уже смирилась. Нет, самой такой же не стала, Москва как был чужим мегаполисом, так и остался. Впрочем, это совсем не мешало мне полюбить этот город и стать в нем счастливой. Хотя, когда счастье внутри, география совсем не важна.
Я прислушалась к собственным ощущениям — легкость, радость и тихое блаженство. Прыгать, кричать и улюлюкать, как это делали мои одногруппницы я не хотела. Да и силы берегла до вечера. Вот тогда и оторвемся! Все вместе!
Только самые близкие и родные. Моя настоящая семья.
Да, когда ты маленькая, твои мама и папа — самые важные люди в жизни, твоя семья, еще есть бабушки и дедушки, они тоже твоя семья. И даже не думаешь о том, что все может быть совсем по-другому.
В моей семье нет ни мамы, ни папы, но от этого она не становится менее настоящей. Наоборот!
— Аля! Алена!
Ко мне неслась Жюли, уже совсем не малышка, за три года она так вымахала, что уже выше меня на целую голову. Растет длинноногой красавицей как и ее мать, ничего от нашего папы внешне взяла. Жюли уже зовут на кастинги модели, но мама ее не торопится с разрешением. Говорит, еще психологически не созрела для такой работы и вообще, у ребенка еще детство. Я с этим полностью согласна, хотя прекрасно понимаю, что путь сестры в модельный бизнес скорее всего определен. По крайней мере лет на десять, а там посмотрим!