Он украл мои сны
Шрифт:
Явившись на свидание ранее назначенного времени, Ренат сразу сообразил, что это место не для чувствительных мечтательных сердец. Он был наслышан о Клеопатре, просто сначала не сообразил, что хозяева борделя контролируют всю прилегающую территорию, в том числе рощицу и пруд. Заняв беседку, заказав минералку у официанта кавказской национальности, Ренат стал ждать, измеряя время, как маятником, биением собственного сердца. Он ехал в Волгоград с мыслью переспать с Таней, а там будь что будет. Раз уже Андрей так настаивает (Ренат не был в курсе Таниной интриги). Исходя из этой
Но чем ближе к назначенному времени, тем сильнее он волновался. Он вдруг вспомнил, кем был Виктор Кондауров, Танин отец (влиятельный бизнесмен, «авторитет»), и подумал, что у такого человека дочь не может быть шлюхой, которую водят по притонам. Также вспомнилась по секрету рассказанная Таней история, как дядя Юра, папин друг (Юрий Солодовников, которого в «офисе» зовут «Солод») пристрелил одного незадачливого ухажёра. Ренат долгое время работал у Коршунова (да и сейчас находится в поле зрения магната), знаком с понятиями, и знает, что бывает, когда трахаешь не ту тёлку. Все, кого доводилось приходовать из-под Коршунова, были кандидатки на вылет, и Ренат десятым чувством чувствовал, кого можно трахать, а кого нет.
И это чутьё, которое никогда Рената не подводило, подсказывало ему, что банный сценарий с Таней не пройдёт. Только открытые, официальные отношения: сначала знакомство с матерью, одобрение друзей семьи, которые, он знал, до сих пор поддерживают Кондауровых, и только потом интим. И при таком раскладе Ренат не исключал возможность брака. То, что вытворяет с ней Андрей, под силу только такому ловкому пройдохе, как он, который может извратить самые очевидные вещи, доказать, что белое – это чёрное и наоборот. Ренат так не умел и отдавал себе в этом отчет. Он мог либо так, либо иначе, но не всё вместе сразу.
Атмосфера разврата царила и в парке. По дорожкам проходили компании, только что побывавшие в сауне и обсуждающие как всё происходило; среди деревьев в ожидании когда позовут в номера, притаилась группа проституток, вокруг них суетились сутенеры.
Увидев шлюх, Ренат окончательно отбросил идею блицкрига с Таней. Если затеваться с ней, то только серьёзные отношения. Шлюх полно и в Петербурге, и чтобы перепихнуться, совсем необязательно ехать в Волгоград. Сюда стоит ехать ради Тани, которую он полюбил сильнее, чем всех, кто у него был до этого, и это чувство, как июльский лесной пожар, разгоралось всё сильнее, поглощая всё его естество.
Ренат увидел Таню, спускавшуюся по лестнице со стороны проспекта, и бросился ей навстречу. Глаза молодой женщины блестели в прозрачной тени ковбойской шляпы, на пунцовых губах играла улыбка. Она была неправдоподобно хороша в таком месте, хотя наряд её был почти как у тех продажных дам – завязанная узлом джинсовая рубашка, джинсовые шорты, пляжные шлёпки-лягушки. Правда, вещи покупались не в тех магазинах.
И этот наряд, по её мнению, был способен вызвать восторг
В беседке он усадил её рядом с собой на лавочке, пододвинул ей меню. Он хотел заговорить, но не находил слов и упрекал себя за смущение, не зная, что Тане оно приятнее самых любезных речей.
– Я сделала педикюр, – сообщила она.
С этими словами она задрала ногу и покрутила ступнёй, чтобы он мог рассмотреть со всех сторон результат работы мастера. То был запрещённый приём, с какой бы стороны ни посмотреть. Во-первых, Андрей категорически запретил появляться в общественных местах с голыми ногами. Во-вторых, она знала, какой это произведёт эффект на Рената, у которого, похоже, такой же фут-фетиш, как у Андрея.
– Аппаратный педикюр – революционный способ ухода за средствами передвижения, – сказала она, зорко следя за своим другом.
– Ты прямо как ковбой, – ответил Ренат, покосившись на её шляпу.
Опустив ногу, она сняла и положила головной убор на стол. И приступила к изучению меню. Секунду спустя она определилась:
– Выбери сам!
– Но… Тань… что ты хочешь?
– То же, что и ты…
Шутливо попререкавщись, Ренат взял на себя ответственность за выбор блюд. Он подозвал официанта и заказал бараний шашлык и овощи гриль. У неё промелькнула озорная мысль:
«И в этом вы с Андреем одинаковы, посмотрим, в чём ещё…»
С напитками вышла заминка – оказалось, Таня за рулём и ей нельзя спиртное. Взяли минеральную воду. В ожидании заказа болтали о разных пустяках. А когда принесли блюда, заговорили об офисных делах. В сущности для них это были тоже пустяки, просто тема Совинкома касалась их обоих.
Уже в самом конце трапезы она сказала:
– Я очень ждала тебя, Ренат. Мне нужно было поговорить. То письмо, что ты прислал… про то, что не приедешь ко мне больше… мне оно не понравилось. Я подумала: может взломали почту, и кто-то хулиганит, хочет нас поссорить. А, Ренат?
– Я просто был не в себе.
– Знаешь, хочешь верь, хочешь нет, но я провела слишком печальную и одинокую юность, чтобы не оценить такого человека, как ты. И я не откажусь по собственной воле и без борьбы от чувства симпатии, на которое, я считаю, могу рассчитывать и которое мне дорого.
Ренат с нежностью посмотрел на неё.
– Поверить не могу. Я тебе небезразличен?
«Что ещё нужно сделать, чтобы он наконец понял?» – с досадой подумала она. Вслух же сказала:
– Ты с кем-нибудь встречаешься там в Питере? У тебя кто-то есть?
В беседке появился официант, чтобы забрать посуду. Расплатившись, дождавшись его ухода, Ренат сказал:
– Я жил с девушкой, но разбежался с ней после того, как мы с тобой… нашли друг друга.
– Ты расстался с ней из-за меня?
– Достаточно серьёзная причина, чтобы расстаться с нелюбимым человеком.
– … и чтобы сойтись с любимым, – продолжила она и опустила глаза.
И шёпотом докончила:
– Я тоже кое-чем пожертвовала… ради нас.
– Я влюбился… по уши. Я никогда никого не любил как тебя!