Он выбрал гвозди
Шрифт:
попытки не увенчались успехом. Мои успокаивающие слова не были услышаны
крохотными глухими ушками.
Уверяю вас, этот грызун не заслужил доброго отношения. Из-за него Деналин
пронзительно закричала. Из-за того, что она закричала, закачался гараж. Из-за того, что
закачался гараж, мне пришлось покинуть мир грез и встать с дивана, чтобы защитить свою
жену и страну. Я гордился тем, что пошел. Я широко расправил плечи и вошел в гараж.
У мыши не было никаких шансов. Я
несколько других... ну и словечки. Я даже просмотрел несколько рекламных роликов по
самозащите. У этой мыши был достойный противник.
Кроме того, она попалась в пустое мусорное ведро. Только она знает, как там
очутилась, и рассказывать нам она не собиралась. Я знаю, потому что спрашивал. В ответ
она отчаянно начала еще быстрее бегать по дну ведра.
Эта бедняга была напугана до кончиков усов. А кто не был бы напуган на ее месте?
Представьте, что вы попались в пластиковый контейнер и, выглядывая из него, видите
лишь большое (пусть даже и красивое) лицо человека. Этого было бы вполне достаточно, чтобы вас стошнило сыром.
«Что ты собираешься с ней делать?» — спросила Деналин, сжимая мою руку для
храбрости.
«Не волнуйся, милая, — ответил я с важным видом, от которого она чуть не упала в
обморок и которому позавидовал бы сам Джон Уэйн. — Я буду осторожным с этим
малым».
И мы пошли — мышь, ведро и я — направляясь из этой безвыходной ситуации к
пустырю. «Потерпи еще немного, малыш. Скоро ты окажешься у себя дома». Мышь не
слушала. Можно было подумать, что мы направлялись к камере смертников. Если бы я не
закрыл ведро крышкой, то эта зверушка выпрыгнула бы оттуда. «Я не причиню тебе вреда,
— объяснил я. — Я собираюсь тебя выпустить. Ты попала в беду, а я тебе помогу».
43
Она так и не успокоилась. И не села смирно. Она так и не доверилась мне. Даже в
последний момент, когда я опустил ведро на землю и освободил ее, разве она обернулась
и поблагодарила меня? Пригласила ли она меня в свой мышиный домик на обед? Нет. Она
просто побежала. (Мне показалось, или я действительно слышал, как она крикнула:
«Разбегайтесь! Разбегайтесь! Сюда идет Макс-мышененавистник»?) Действительно, что мне нужно было сделать, чтобы завоевать ее доверие? Научиться
говорить на мышином языке? Вставить глаза-бусинки и отрастить длинный хвост? Залезть
к ней в ведро? Нет уж, спасибо. Мышь, конечно, была прелестной и все такое, но не до
такой же степени.
А вот мы с вами, по-видимому, стоим того.
Вы думаете, что это абсурд, чтобы человек стал мышью? Путешествие от вашего
дома до мусорного ведра гораздо короче, чем то,
Но Иисус отправился в него. Почему?
Он хочет, чтобы мы доверяли Ему.
Давайте вместе внимательно подумаем над этим минутку. Почему Иисус оставался на
земле так долго? Разве Его жизнь не могла быть намного короче? Почему бы не войти в
наш мир ровно на такой срок, которого хватило бы, чтобы умереть за наши грехи, а потом
уйти? Почему не на неделю или на год? Зачем Ему было нужно прожить жизнь? Понести на
Себе наши грехи — это одно, но брать на Себя наши солнечные ожоги, наше больное
горло? Претерпеть смерть — да, но мириться с жизнью? Мириться с длинными дорогами, долгими днями и невыдержанностью? Почему Он это сделал?
Потому что Он хочет, чтобы вы доверяли Ему.
Даже Его последний поступок на земле был предназначен для того, чтобы завоевать
ваше доверие.
После того Иисус, зная, что уже все совершилось, да сбудется Писание, говорит: жажду. Тут стоял сосуд, полный уксуса. Воины, напоивши
уксусом губку и наложивши на иссоп, поднесли к устам Его. Когда же
Иисус вкусил уксуса, сказал: совершилось! И преклонив главу, предал дух
(Иоан. 19:28-30).
Это последний поступок в жизни Иисуса. Последний такт Его земной жизни наполнен
ощущениями жаждущего человека.
«Ты можешь Мне доверять».
Иисус. Потрескавшиеся губы, такие пересохшие рот и горло, что Он не мог глотать, и
такой хриплый голос, что Он едва мог говорить. Его мучает жажда. Чтобы узнать, когда
влага касалась этих губ в последний раз, нужно вернуться на двенадцать часов назад — к
ужину в горнице. С того момента как Иисус пригубил чашу вина, Его избивали, на Него
плевали, наносили Ему удары кулаками и стегали плетью. Он нес крест и грехи. И не
проглотил ни капли влаги. Он томим жаждой.
44
Почему Он ничего не предпринимает, чтобы исправить это положение? Разве Он не
мог? Разве Он не превратил воду в вино? Разве Он не поставил стеной реку Иордан и не
разделил воды Красного моря? Разве Он одним словом не запретил дождю и волнам?
Разве не говорит Писание, что Он «превращает пустыню в озеро» (Пс. 106:35) и «камень в
источник вод» (Пс. 113:8)?
Разве Бог не сказал: «Я изолью воды на жаждущее» (Ис. 44:3)?
Если это так, то почему Иисус томим жаждою?
Задавая этот вопрос, добавьте еще несколько. Почему Он утомился от пути в