Он, Ясон
Шрифт:
Камеристка неприязненно отстранилась и наморщила точеный носик.
– Это не новость! Все мы слышали...
– О чем вы слышали, мисс Клауд? Надеюсь, это касается вашей работы?
Конечно это был дворецкий. Эдвард Берлим умел подкрадываться незамеченным и в самый неподходящий момент!
Марта чуть покраснела и ответила заносчивее, чем хотела:
– Это касается наших хозяев,
– Неверно!
– холодно возразил Берлим, насупив кустистые брови.
– У вас есть определенный круг обязанностей, дорогая Марта, если хотите, я попрошу миссис Ховард подробно их вам изложить. Угодно это вам?
Конечно, Марте это было совершенно "не угодно". Домоправительница в определенном смысле была строже их сурового дворецкого, и разжалобить сию особу не представлялось возможным! И уж конечно, на нее не действовали ни женские чары Марты, ни ее же слезы... Поэтому девушка поджала губы и сдержанно ответила:
– Нет, мистер Берлим. Я прекрасно помню свои обязанности. Как раз только что их выполнила... позволила себе небольшую передышку.
– Отдыхать будете в свой законный выходной!
– отрезал дворецкий и обернулся к Луису, который старался слиться со стеной... тщетно! Вперив в юношу недовольный взгляд, Эдвард продолжил: - К тому же, вы, Марта, отвлекаете Луиса, а у него как раз полно забот именно сейчас! Гости вот-вот соберутся, а он тратит время на пустую болтовню! Извините, это совершенно недопустимо! Берите пример со старшего лакея - Альфред давно привел себя в порядок и готов к выполнению своих обязанностей!
Луис покраснел при упоминании Альфреда - красавца-лакея, сумевшего обаять даже такого твердолобого и черствого человека, как их дворецкий. Он знал, как и к кому подольститься... что и кому сказать... в присутствии Берлима, например, Альфред был подчеркнуто инициативен и трудолюбив!
– Я тоже готов, - тихо, буквально себе под нос, сказал Луис, глядя в сторону.
Дворецкий смерил его презрительным взглядом:
– Это вы называете готов?! На вас несвежая ливрея, вы что, в таком виде планируете появиться перед высокими гостями?! Немедленно переодеться!
Луис счел за лучшее не спорить и торопливо юркнул за дверь.
* * *
Мариус изловил свою жену буквально перед самым началом торжества, пока гости еще не начали сходиться, и больно схватил за локоть. Зло прошипел:
– Я думал, графиня, вы вовсе не покажетесь сегодня и предоставите мне самостоятельно выпутываться!
– его губы искривились в оскалоподобной улыбке, а взгляд оставался вымороженным, мертвым.
– Это... было бы странно...
– хрипло выговорила Аннет, даже не пытаясь вырваться из цепкой хватки мужа и только тяжело, прерывисто дыша.
– В этой жизни много странного,- заметил
Аннет нахмурилась, понимая, что ее оценивают, и зная, что вердикт не будет милосердным. Так и оказалось...
– Миледи, вы удручающе бледны нынче вечером!
– обронил он, нарочито поцокав языком.
– Вы опозорите меня своим видом!
Это уже было чересчур!
– Уверена, смогу вести себя прилично, - недовольно возразила Аннет.
– А вот в вас... в вас, милорд, я так не уверена!
И она гордо прошествовала мимо него, спиной чувствуя его настойчивый взгляд.
* * *
Весь вечер стал для Аннет сущим кошмаром. Она натянуто улыбалась гостям и старательно отводила взгляд от Мариуса, делая вид, будто не замечает его безобразного поведения.
А поведение было безусловно безобразным, просто вопиющим! Он много пил, слишком громко разговаривал, отпускал грубые шуточки, а главное - демонстративно ухаживал за самой красивой гостьей, младшей кузиной Аннет Мариеттой... и ту это как будто не смущало! На его нарочитые знаки внимания она отвечала жеманным кокетством, приводившим Аннет в неистовство.
От ярости и унижения девушка просто терялась и не знала, как себя вести. Устроить скандал - вариант не для представительницы древнего аристократического рода! Только простолюдинка может оттаскать обидчицу за волосы... Дворянка должна следовать правилам приличия... увы!
Лицо Аннет напоминало застывшую маску, в глазах появилось затравленное выражение... девушка не видела, а, скорее, ощущала провожавшие ее сочувствующие взгляды гостей - и эта жалость не утешала, а злила!
Время от времени Аннет косилась в сторону Мариетты, кляня тетушку Люсиллу, захватившую с собой эту томную красотку с мраморным ликом и каштановыми кудрями... Дочь Люсиллы казалась яркой бабочкой и сразу выделялась на общем фоне - и статью, и некоей легкостью движений, летящей походкой... она не шла, а словно плыла, каждый жест ее был исполнен пленительной грации... и Мариетта сознавала, что хороша собой, понимала, какую власть над мужчинами имеет ее очарование, ее шарм - и охотно пользовалась собственными чарами! Красивым позволено все... им прощают даже некоторую распущенность поведения!
И все-таки Аннет обижалась не на кузину, которую справедливо считала пустоголовой и поверхностной, а на Мариуса. Как можно унижать жену на глазах других - да еще в тот день, когда сообщил столь важную новость! Конечно, она, Аннет, виновата перед ним... но это их сугубо личное дело, зачем же выносить сор из избы?
Вечер тянулся и тянулся, и пытке не было конца. Казалось, время просто остановилось.
"Я не выдержу...
– мысленно повторяла Аннет.
– Не выдержу..."