Она будет жить с нами
Шрифт:
– У меня есть небольшое видео, которое может вас заинтересовать. Там можно разглядеть того, кто сегодня подбросил…
– То, что подбросил, - хмыкнул Вознесенский, а сам внутренне весь подобрался.
Неужели Каблуков сам лично этим занялся? Вряд ли. Но сам факт того, что имелась запись, которая могла помочь раскрутить цепочку событий, произошедших в клубе, радовала.
Алексей нахмурился, когда их беседу прервал звук входящего звонка. На экране высветилось имя Ульяны. Черт… наверняка инфа о наркоте добралась и до нее, что неимоверно бесило, потому
– Я сам тебе все объясню, когда вернусь, - без приветствия проговорил он и тут же отключил связь.
После чего подался к парнишке и сказал:
– Вознаграждение будет щедрым. Если, конечно, у тебя действительно есть хоть какие-то зацепки.
Вместо ответа парень придвинул к Вознесенскому свой телефон.
Несмотря на то, что вроде как наши отношения с Алексеем стали теплее после того дня, когда мы узнали, кто отец моего ребенка, все равно мы с Вознесенским жили, словно соседи. Я множество раз мысленно ругала себя за то, что поддалась эмоциям от услышанных слов его матери, но сейчас вернуть все вспять и изменить сказанное было уже нельзя.
Оставалось лишь надеяться на то, что рано или поздно мы с Лешей снова вернемся к тем отношениям, по которым я уже успела безумно соскучиться. Потому что именно с этим человеком мне было так хорошо, как не было никогда и ни с кем. И именно рядом с Алексеем я ощущала себя в полной безопасности, и дело было не только в физической защите с его стороны. Мне казалось, что именно Вознесенский - тот человек, что может гарантировать мою безопасность еще и в том, что касалось чувств и эмоций.
Когда в дверь раздался неожиданный звонок, я лежала в гостиной и читала книгу «Беременность и роды». Множество из того, что черпала из нее, мне наверняка не пригодилось бы никогда, но попадалась и весьма полезная ценная информация.
Нахмурившись, я воззрилась на охранника, что во мгновение ока возник на пороге и спросил:
– Вы кого-то ждете?
Я отрицательно помотала головой. Сердце принялось стучать, как ненормальное, хотя, вроде как, никаких причин для того, чтобы нервничать и бояться, у меня не имелось.
Охранник кивнул и пошел открывать, я же отложила книгу и села на диване. Когда из прихожей послышался незнакомый женский голос, выдохнула с облегчением, хотя, конечно, у меня еще и оставались вопросы, кто бы это мог быть.
Ответ отчасти пришел в тот момент, когда в гостиную вошла незнакомая девушка лет двадцати-двадцати двух, судя по виду, моя ровесница.
– О! Он так и не поменял эти жуткие обои!
– безо всяких приветствий сказала она и наморщила нос.
– Ну, ничего, теперь я за Лешика точно возьмусь, он у меня тут все переделает, что мне не нравится.
Девица, как оказалось, прибыла не одна, а в компании с чемоданом, что заставило меня растеряться окончательно. О том, что у Вознесенского будет гостья, которая наверняка собиралась задержаться, я не знала.
– Привет, - наконец поздоровалась она и, бросив чемодан на пороге, подошла к одному
– Устала капец!
Я так и застыла немой статуей, разглядывая незнакомку. Длинные светлые волосы, безупречная фигура, красивое лицо - ей бы моделью, что ли, работать. Аккуратный пирсинг в подбородке ничуть ее не портил, хотя, я и не любила всякие железяки в тех местах, которые для этого были совсем не предназначены. - Привет, - просто ответила ей.
– А вы, собственно, кто?
Незнакомка приподняла брови и уставилась на меня так, словно это я должна была ей объяснить факт наличия в доме Вознесенского чужой женщины, а вовсе не наоборот.
– А ты кто?
Я даже хмыкнула, не удержавшись, потому что вопрос девицы звучал более чем нагло.
– Меня зовут Ульяна. Я… - запнувшись, принялась подбирать слово, которым собиралась обозначить свои права на нахождение здесь.
– Я его хорошая знакомая, - наконец выдавила из себя под пристально-насмешливым взглядом незнакомки.
– А меня зовут Алла и я - его хорошая невеста, - усмехнулась она и, распрямившись, потянулась всем телом.
– А пока этот трудоголик в своем клубе, пойду приму душ.
Алла ушла, оставив меня в полнейшем смятении. Я даже не сразу поняла, что не дышу, настолько огромным был шок не столько от явления этой девицы, сколько от того, что она сказала.
Метнувшись в свою комнату, первым делом схватила телефон. Необходимость прямо сейчас набрать номер Алексея и выяснить, что вообще творится, была огромной. Хотя, я чувствовала еще и потребность сбежать. Куда угодно и как угодно, только бы подальше. И все же… я уже успела пожалеть о том, что наговорила Вознесенскому после звонка его матери, потому каким бы сильным ни было желание исчезнуть, сначала мне нужно было услышать Лешу.
– Я сам тебе все объясню, когда вернусь, - услышала, стоило мне только набрать в грудь воздуха, когда он подошел к телефону.
Вознесенский сбросил вызов и я осталась стоять посреди комнаты, сжимая мобильник до боли в костяшках пальцев. Досчитав до трех, поняла, что начинаю сходить с ума. Наверно, психологи бы назвали это триггером, или придумали для моего состояния еще какой-нибудь термин, какая, к черту разница? Я же знала, что мне нужно лишь одно - бежать.
Наскоро нацепив на себя первую попавшуюся одежду, я быстро побросала в сумку документы и на цыпочках пробралась в прихожую. Сердце колотилось, а все эмоции отключились. Кроме одной - страха, что меня поймают и насильно оставят в этом доме.
Но охранники как раз обедали, мне были слышны их голоса, доносящиеся из кухни. А еще слишком явственно звучал дурацкий плеск воды в ванной комнате.
Задержав дыхание, я сунула ноги в кроссовки, а через мгновение быстро открыла дверь и выбежала из дома, после чего помчалась в неизвестном даже мне направлении. А в мыслях бились слова:
«Это конец всего».
– Что уставилась?
– с какой-то ленивой злостью выдал Каблуков, стаскивая ботинки.