Она не моя

Карина Верная

Глава 1

Почти за две недели до событий пролога.

POV Егор

– Хах, Лех… Я надеюсь, ты шутишь?! – всматриваюсь в сгорбленный силуэт невзрачной представительницы женского пола, которая одиноко ютится на облезлой коричневой скамейке (точно такого же цвета, как и её безразмерная кофта), и тупо пялится в одну точку.

– Ты же сказал – выбери любую, – издевательски лыбится этот зажравшийся гад, самодовольно протирая ладонью правой руки свои наручные часы –

те самые, которые примерно десять минут назад поставил на спор. – Только что уверял меня в пабе, что все они одинаковые… Чем эта плоха? Тем, что не при полном параде и сама к тебе на шею не прыгнет? Девушка явно грустит и жаждет мужского внимания. Так что давай! Дерзай, Казанова! Докажи, что достоин носить эксклюзив!

За этими словами следует сдавленный пьяный смешок Журавлева и демонстрация запястья левой руки с дорогущими часами.

– Или ты всё-таки ещё не полностью восстановился после того, как… – мой красноречивый недобрый взгляд заставляет его вовремя заткнуться. – Ну, сам знаешь… Кстати, забыл сказать, батя тогда всерьёз испугался, что ты не скоро вылезешь с больняка, и придется назначить начальником отдела Трофеева. А ты, красавчик, быстро оклемался и вернулся к работе. Молоток! Не зря я тебя к нам перетащил – знал, что не подведёшь и не кинешь старого друга!

Лёха, слегка покачиваясь после пяти стопок добротного коньяка, покровительственно хлопает меня по плечу, негласно намекая на своё превосходство, чем, разумеется, начинает бесить.

Так было почти всегда. С детства.

А я, как и раньше, хотя мне, на секунду, уже тридцатка, продолжаю попадаться на его явные провокации.

Вот, например, в этот тупой спор в баре на фига ввязался?

Мне что, случайных женщин в постели не хватает? Или движухи? Азарта? Самоутверждения?

А, может, реально очень хочется присвоить себе оригинальные брендовые часы за десять тысяч долларов, купленные этим позером в Германии специально для себя?

Да, мы давненько не виделись с Журавлёвым и прилично налакались в пабе, вспоминая былое и перетирая насущное, но нам давно уже не по шестнадцать лет, чтобы брать друг друга на «слабо». Тем более, кажется, на свежем воздухе я начинаю стремительно трезветь, понимая абсурдность и нелепость нашего так называемого пари.

Лёха будто считывает мои мысли и раздражающе скалится, предвкушая слив. И эта его ухмылка победителя по жизни, высокомерный насмешливый взгляд действуют, как огромная красная тяпка на моё решение капитулировать и свести дерьмовый спор в шутку.

Машинально, через футболку, начинаю потирать шрам на животе, который до сих пор периодически чешется и зудит.

Стискиваю зубы и как бы невзначай пытаюсь добиться пережеребьевки.

– Журавлев, ну будь человеком! Я же нормальный мужик, хочу повеселиться, удовольствие от всего этого процесса получить, а не отмываться потом полчаса в душе от слез этой дамочки. Она явно там сидит и ревет… Видно же, что полнейший унылый неадекват! Да и по ходу старая какая-то… Мы так не договаривались! Вон, смотри лучше, какая позитивная рыжеволосая студенточка идёт! С виду она строптивая… Давай её! – провожаю взглядом длинноногую красотку, уверенный в том, что этот олух в конце концов сжалится

и пойдет мне навстречу.

– Серьёзно, Егорыч? В том, что ты задуришь голову молодой девахе, я ни разу не сомневаюсь. Они хорошо клюют на эту твою наглую, смазливую физиономию, кубики на прессе и незамысловатые комплименты. Это скучно, и не стоит моих эксклюзивных часов. А вот та потерянная душа на скамейке – совсем другое дело. Её точно не разведешь!

Я нехотя перевожу глаза на откровенно неинтересную для меня женщину, силуэт которой, если прищуриться, практически сливается со скамейкой.

Она по-прежнему сидит скрючившись и не замечает ничего вокруг.

– Пф, да наоборот! С этой будет в разы проще. Разве ты не видишь, что она – несчастная старая дева, или же, напротив, – глубоко замужняя неудачница? На второй тип даже больше похожа… Стоит мне с ней заговорить, сделать вид, что интересны её проблемы, подать галантным жестом одноразовую салфетку, как она сама тут же набросится на меня, и будет умолять переспать с ней. От такой ещё потом, большая вероятность, что не сразу отделаешься… Приставучие слишком.

– Так что тебе не нравится, не пойму? Ты же у нас как раз спец по развлечению замужних девчонок! Сам же говоришь, что в последнее время ловишь нереальный кайф от того, что пользуешься чужими женщинами. Сплошной фан и никаких обязательств… Или ты, Шипицин, отменно заливать научился за то время, пока мы с тобой не виделись? – и смотрит на меня выжидающе, ехидно прищурив правый глаз.

– От своих слов не отказываюсь. Но обычно я выбираю девушек посимпатичнее и подороже… – снова кидаю брезгливый взгляд в сторону скамейки, искренне надеясь, что ревущая неудачница уже каким-то чудом свалила оттуда, и Леха будет вынужден поменять её на кого-нибудь поприятнее.

Однако, по закону подлости, хозяйка стрёмного коричневого балахона словно приклеилась к этой злосчастной трухлявой деревяхе.

– Ну а сейчас выбираю я – в этом вся фишка, Егор. Давай, Шипицин! Вперёд! Харе со мной болтать – иди лучше девушку развлекай!

– Ага, бегу, – обреченно выдыхаю, понимая, что веселья мне сегодня больше не видать, как и ускользнувшей из виду огненно-рыжей студенточки. Да и, что там: я уже мысленно настроился забрать брендовые часы у этого заносчивого сноба. – Сколько у меня времени на всё? Сутки? Двое?

– Неделя. До следующей субботы включительно. Я в воскресенье уже улетаю обратно.

– Неделя? Да ты необыкновенно щедр, друг мой. В чем подвох?

– В том, что эта зашмыганная со скамейки тебе точно не даст! Чуйка меня ещё никогда не подводила. А вот Антонина Юрьевна будет счастлива…

– Антонина Юрьевна как всегда пойдёт далеко и надолго, – чересчур агрессивно прерываю Журавлева, еле сдерживая себя, чтобы не врезать ему по довольной роже. Очередная провокация, чтобы вывести меня из себя, действует, но мне уже не шестнадцать – тупо вестись и так легко тешить Журавлевское эго. – Всё, закрыли тему.

– Окей, тогда жду фотки. Можно и видео… Ну, а пока, если ты не против, я вон с того угла понаблюдаю за тем, как тебя пошлют. Потом можем поехать в другой бар, чтобы утопить твои понты в отношении баб в чем-нибудь сорокоградусном…