Они написали убийство
Шрифт:
— А этот кретин пускай ходит пешком, — резюмировал Бельман.
Лариса поспешила воспользоваться паузой в разговоре и сказала:
— Все это, безусловно, чудовищно…
— Чудовищно! — сразу же подтвердил Бельман.
— …Тем не менее безумно интересно, — продолжала Лариса, не давая Бельману углубиться в рассуждения, — но меня интересует вопрос насчет Влады. Тебе удалось что-нибудь узнать?
— Конечно, конечно, — заторопился Бельман. — Макушкин заметил в одном из кафе ее приятеля, того самого, что провожал ее на вокзале в Питер. Ну, мы ему налили и
— Да-да. — Лариса взяла ручку и записала координаты Влады в Петербурге.
— Как я понял, — продолжил Бельман, — этот долговязый собрался жениться на этой дуре и умереть с ней в один день… От передозировки! — И он пронзительно засмеялся. — А еще с нами случилось вот что…
— Ну что ж, спасибо, Андрей. — Лариса решительно прервала Бельмана. — Искренне желаю вам больше не попадать ни в какие чудовищные истории!
Произнеся эту фразу, она повесила трубку. После телефонного разговора она еще некоторое время размышляла, сидя на кухне и потягивая коктейль «Эспрессо». Она посмотрела на часы — время стремилось к десяти. Следовательно, еще не совсем поздно для того, чтобы навестить Державина. К тому же Ларисе не давала покоя новость о беременности Татьяны.
Котова вот уже третий день не было дома. В принципе Лариса за него не очень беспокоилась. Она знала, что родители Евгения уехали на две недели к родственникам в Москву и, следовательно, дражайший супруг находится именно там, на своей старой родительской квартире, на улице Рабочей.
Лариса вздохнула. Дело в том, что родители у Евгения были людьми аккуратными, а их сын — наоборот, страшной неряхой. А уж если он начинал пить, то жилище его превращалось в свинарник. Лариса больше всего боялась, что родители, вернувшись из Москвы, застанут свою квартиру в совершенно непотребном виде и обвинят во всем ее, жену, которая выгнала законного мужа из дому.
Надо будет, наверное, все-таки завтра поинтересоваться, чем он там дышит. Да и Настя вся издергалась — ее любовь к папе вообще иногда приобретала, в представлении Ларисы, просто иррациональные черты.
Можно было бы, конечно, нагрянуть туда и сейчас, не откладывая дела в долгий ящик. Но… Лариса подумала и твердо решила, что этот вечер она проведет с Державиным. Как всегда бывало с ней во время ее приключений, события захватывали ее, и она порой жертвовала своими, в том числе и материальными, интересами во имя того, чтобы распутать очередную криминальную головоломку.
Она прошла в комнату Насти, чтобы убедиться, что дочь полностью готова к завтрашним школьным занятиям. Наказав ей вовремя лечь спать и никому незнакомому дверь не открывать — в последнее время участились случаи похищения детей из богатых семей с целью выкупа, — Лариса спустилась вниз.
Через пять минут она уже выезжала на своем «Вольво» из гаража.
Державин был дома один. Он долго не открывал дверь. Когда же он все-таки предстал перед Ларисой, она поняла, что он запил. Он был в какой-то мятой рубашке, несвежих домашних
— Не обращай внимания, — сказал он. — Сейчас я приведу себя в порядок. Я просто не ожидал, что это ты. Очень рад тебя видеть…
Василий пропустил Ларису в дом, а сам пошел в ванную комнату. Через десять минут перед ней предстал несколько другой Державин — причесанный, переодетый в более-менее приличный домашний наряд и дышащий свежестью зубной пасты.
«Ну слава богу, — порадовалась Лариса. — Хоть как-то мне удается заставить его взять себя в руки».
— Послушай, — она старалась подобрать слова, чтобы задать волнующий ее вопрос, — ты меня извини, конечно, но вот какое дело… Ты знал о том, что твоя жена находилась на третьем месяце беременности?
Василий молча посмотрел на Ларису, во взгляде его промелькнуло что-то болезненное, потом он сказал:
— Нет. Я узнал об этом от капитана Карташова.
— А тебя не удивило, что жена не сообщила тебе такую важную новость?
— Удивило, конечно, — он замолчал и стал смотреть в сторону окна.
— А… — Лариса замялась, потом осторожно спросила: — Это первая беременность Татьяны?
— Нет, — односложно ответил тот, — но я не хочу сейчас об этом говорить. Просто не хочу, и все! — В голосе Державина послышались какие-то истерические нотки.
Лариса поняла, что в данный момент его действительно лучше оставить в покое, и замолчала. В самом деле, человеку, наверное, неприятна и тяжела эта тема.
Некоторое время они не разговаривали, думая каждый о своем. Но Лариса не могла себе позволить рассиживать просто так, поэтому она продолжила разговор.
— Василий, я понимаю, что тебе тяжело это все снова вспоминать, — начала она, — но все же… Куда ходила Татьяна перед своей смертью? Извини, но я припоминаю, что это случилось как раз в тот момент, когда ты был у меня дома. А твоя жена ушла к какой-то подруге. Ты разговаривал с ней?
— Да не знаю я, что это за подруга! — раздраженно вдруг воскликнул Державин. — Говорила, что это какая-то новая, что зовут ее Милена и живет она на Рабочей.
— Редкое имя, — констатировала Лариса. — Я думаю, что в Тарасове не так уж и много женщин с таким именем. Ты говорил в милиции про нее?
— Говорил, но поиски ничего не дали. Мне сообщили, что две Милены, которых удалось отыскать, и слыхом не слыхали про мою жену. И, кстати, ни одна из них на Рабочей не проживает.
— Да? — удивилась Лариса. — Интересно…
— А мне как интересно! — еще более раздраженно, чем раньше, воскликнул Державин и нервно стукнул кулаком по столу.
Потом он бросил отрешенный взгляд в окно, и вдруг посмотрел прямо в глаза Ларисе.
— Я уверен, что Татьяна последнее время вела какую-то вторую жизнь. И я об этом ничего не знал.
— Ты делаешь такие выводы на основании тщетных поисков Милены милиционерами?
— Не только, — отмахнулся Василий. — Я чувствовал это. И, возможно, именно та, другая жизнь и привела ее к столь печальному концу.