Они написали убийство
Шрифт:
Лохман улыбнулся и снисходительно посмотрел на своего друга. Потом он отвернулся и поцеловал Борисову в шею. Было видно, что он не хочет отвечать на этот вопрос и не будет.
— Нам, наверное, пора, — сказала Лариса, правильно оценив поведение Лохмана.
Она ощутила, что ей необходимо переварить полученную только что информацию, чтобы сделать правильные выводы.
— И мне тоже, — мягко отстраняясь от Лохмана, поддержала ее Арина. — Вы на машине?
— Да, — ответила Лариса.
— Вы подождете
— Конечно…
— Арина, а ты-то куда? — На лице Лохмана отразилось на сей раз глубочайшее разочарование.
— Валерьяновна будет волноваться, — ответила Арина. — К тому же я давно не видела Машу, я не уделяю совершенно никакого внимания ребенку…
Лохман тяжело вздохнул, в который раз уже за последние полчаса.
— Арина, давай я тебя отвезу…
— Нет, я поеду с Павлом. Я его давно не видела… А тебе еще здесь надо убраться… Не оставишь же ты хозяйке такой свинарник!
В течение следующих пятнадцати минут Лохман и Борисова были заняты исключительно сборами в дорогу. Лохман хотел было выйти вместе со всеми, а потом неожиданно изменил свое решение. Поцеловав на прощание Арину, он с прежним кислым выражением лица закрыл дверь.
— Арина Васильевна!
— Что, Павел Николаевич? — улыбнулась Борисова.
— Вы можете наконец объяснить, что происходит? — Абрамцев начал раздражаться.
— А что такого? Все нормально, все хорошо, все просто классно! — Борисова щелкнула пальцами и даже подпрыгнула на месте.
Несмотря на то что она изо всех сил пыталась изобразить уверенную в себе, оптимистично настроенную женщину, было такое ощущение, что она находится на грани нервного срыва. Слишком наигранным было ее поведение.
Но этому удивляться особо не приходилось. Отношения этих людей, которые находились в состоянии так называемого «кризиса среднего возраста» целиком строились на психической патологии…
Действительно, все выглядело очень странно. У одного умер друг, у другой — любовник, человек, которого она, судя по всему, любила… А они радуются жизни как ни в чем не бывало. Да и потом эта мутная история с похищением — совсем не вяжется…
— Прямо-таки ренессанс отношений наблюдается у вас с Виктором, — ехидно заметил Абрамцев, укоряюще взглянув на Борисову, когда они уже сидели в «Вольво».
— Призрачно все в этом мире бушующем, — запела вдруг Борисова. — Прикурите лучше мне сигаретку, Павел Николаевич… Спасибо…
Переходы от одного состояния к другому происходили у нее на протяжении всего пути: она несколько раз принималась петь, смеяться, грустить, но не сказала ничего конкретного, что могло бы пролить свет на суть дела. Лишь один раз она высказалась определенно — когда Абрамцев заговорил о похоронах Фомина, она тут же жестко сказала, что не хочет говорить об этом.
Единственное, что Лариса сумела уяснить
Ларису в данный момент интересовала другая проблема. Кто же все-таки взорвал Фомина? Отношения между участниками драмы были очень запутанными, неоднозначными, ко всему прочему, все они были, мягко говоря, не очень нормальны в плане психики. Словом, загадка оставалась, и Лариса, любившая подобные головоломки, твердо решила разобраться во всем до конца.
Вскоре они уже подъезжали к частному дому, где дружным «шалманом» проживали трое подруг. Дома была только Петрова. Она сначала удивилась, потом несказанно обрадовалась и буквально задушила в своих объятиях Арину.
— Где ты была? Что вообще происходит?
— Ничего страшного, — мягко успокоила ее Борисова. — Скажи лучше, как Маша.
— С ней все в порядке, она в школе.
— Ну, и отлично. Мне надо принять ванну и поспать.
— Конечно, проходи.
Арина прошла в глубь дома, а Лариса с Петровой и Абрамцевым расположились на кухне, где гостям был предложен ароматный чай.
— Где вы ее нашли? — спросила Петрова.
— На той самой квартире, где ее якобы изнасиловали. Вместе с Лохманом, — честно ответил Абрамцев.
— Что? — Петрова буквально за мгновение изменилась в лице.
— Да, это так, — подтвердила Лариса.
У Елены внезапно задрожали руки.
— Вы хотите сказать, что Лохман ее там снова изнасиловал?
— Я не думаю, что это было изнасилование, — ответила Лариса. — Арина выглядела весьма довольной и даже счастливой.
— Неужели они занимались там любовью? — с недоверием спросила Петрова.
— Ну, при нас они этого не делали, но было достаточно очевидно, что происходило до нашего прихода туда…
— Но… — Петрова выглядела явно растерянной, — тогда надо заявить в милицию…
— Мне кажется, Арина этого делать не будет. А если так, то отсутствует состав преступления…
— Да как это отсутствует! — вскричала Елена. — А джип Фомина! Он же терпеть его не мог из-за Арины, ясно — это его рук дело!
— Прямых доказательств нет, а неприязнь к делу не пришьешь.
Петрова не нашлась что ответить, но по ее тяжелому дыханию было видно, что внутри у нее бурлит океан эмоций. — Господи боже мой! Да что же делается-то на белом свете!