Они не люди. Книга первая
Шрифт:
Она шагнула к нему и внезапно опустилась на колени, заламывая руки:
— Гермес Аркадьевич! Марина не должна попасть в тюрьму! Она умрет там! Лучше уж я, я просто женщина!
— …И жена моего брата. Вот чего нам только не хватало, так это скандала и позора. Ради детей и своего мужа — не играйте в благородство и не делайте глупостей. Просто доверьтесь мне.
На ее лице засветилась надежда.
— Я… вам верю, — она поднялась и направилась к двери. — Простите меня. Я должна поговорить
Аверин проводил ее взглядом. Потом обернулся к Кузе.
— «Монашка» не представляет опасности. И котом ты мне нравишься больше.
— Мя-а-а, — ответил Кузя, возвращаясь в облик кота.
— А теперь давай собираться. Сейчас мне следует побыстрее убраться отсюда.
Он собрал вещи, взял чемодан и корзину и вышел во двор.
— Ой, вы уже уезжаете? — подбежала к нему Вера. — И Кузя? Может, оставите Кузю с нами еще на пару деньков?
— Да, оставьте, — присоединился Миша, — мы его хорошо кормить будем!
— Чтобы у него была морда «во»? — улыбнулся Аверин и расставил руки. Эх. Хоть кого-то в этом доме расстроил его отъезд.
Он присел на корточки, обнял по очереди племянников, подхватил вещи и зашагал на задний двор, где стояла машина. Осталось только дождаться Марину.
— Приезжайте еще! — услышал он за спиной. И оглянулся. Дети махали ему или, скорее Кузе, руками. А чуть поодаль замер Анонимус и не сводил с него немигающего взгляда. Аверин поднял руку и помахал ему тоже.
Дойдя до машины, он закинул чемодан с корзиной в багажник.
— Стой! — услышал за спиной. И повернулся. К нему нетвердо, но размашисто шагал Василь. В руках брата была на треть пустая бутылка коньяка.
Аверин выпрямился и оперся рукой на крышку багажника.
— Стой, Гера, — брат подошел к нему и со стуком захлопнул крышку, — ты что же, правда считаешь, что можешь вот так вот взять и уехать? Ну уж нет.
— Василь… — начал он, но брат схватил его за плечо: — Пойдем, — он сжал его руку и буквально потащил за собой.
Аверин не стал сопротивляться.
Они вернулись в парк и добрались до беседки. Василь стукнул бутылкой по столу, ставя ее, и закурил. И после этого с размаху плюхнулся в кресло. Аверин сел в свое.
— Прости меня, Гера. Прости, что наорал и гадостей наговорил. Понятно, что не ты в этом виноват. Хочешь коньяка?
— Нет. Мне же ехать еще.
Василь наклонился вперед:
— Никуда ты не поедешь, Гера. Это бабушка сейчас соберет свои вещи и отправится обратно в скит. И монашку свою заберет, от нее вон даже Анонимус шарахается. Ты скажи мне, что мне делать теперь с Машей, а? Разводиться?
Аверин покачал головой:
— Василь, ты же понимаешь, что именно наша семья сильно виновата перед сестрами. Они лишь пытались защититься,
— Но вместо нее туда поедет Марина, да? Ч-черт! — Василь ударил кулаком по столу. — Поверить не могу, что я двадцать лет держал в рабстве собственную жену!
Он сорвал кольцо с пальца и брезгливо кинул его на стол. И вдруг посмотрел на Аверина с надеждой:
— Ты… ты ведь можешь эту дрянь снять, правда?
— Думаю, да. Потребуется некоторое время. И твоя кровь.
Василь задрал рукав рубашки:
— Бери, сколько надо! — он схватил второй рукой бутылку и хотел было отхлебнуть прямо из горла, но внезапно отвел руку: — Ой. А ничего, что я пьян?
— Ничего, — Аверин улыбнулся, — но больше пить не стоит. Тогда я смогу провести обряд через час. Но ты понимаешь ведь, что после этого всё изменится? Может быть, очень сильно.
Василь вздохнул:
— Конечно. Знаешь, пусть даже Маша подаст на развод. Пусть даже дети захотят уехать с ней…
— Ты что, Анонимус Мишу ни за что не отпустит.
Василь горько улыбнулся:
— И то правда…
— Василь, — серьезно сказал Аверин, — я думаю, Маша тебя любит. Вам надо поговорить и попробовать начать всё заново. Без бабушки, заклятий и прочего.
— Ты прав. Ты чертовски прав, Гера, — воскликнул Василь, — сейчас же пойду и скажу бабушке, чтобы немедленно покинула мой дом!
— Погоди, — Аверин тронул брата за руку, — боюсь, тебе еще немного придется потерпеть ее. Эта монашка не просто так приехала сюда. Она — див, которого бабушка вызвала для защиты.
— Для защиты? От кого? Тут, в доме, только одно чудовище!
— Увы. Всё не так просто.
И Аверин рассказал брату о вечернем визите неизвестного дива.
Василь только покачал головой:
— Вот это да… Но он же убрался отсюда, разве нет?
— Да, но кто знает, не вернется ли. А Анонимус шарахается от этой «монашки», потому что взял территорию под свой контроль. По сути — раскинул на дом, сад и парк свою демоническую форму. И ему очень неприятно присутствие в этой ауре сильного дива. Поверь мне, «монашке» тоже не очень комфортно.
— Как же всё сложно, — покачал головой Василь, — бедняга Анонимус. Я слышал от детей, что ты его накормил.
Аверин усмехнулся:
— Было дело. А, кстати. Ты не знаешь, случайно, что за тайну он мне хотел раскрыть? Про нашего отца?
Василь глубоко вздохнул:
— Не рассказал, значит… Тогда не пытай его. Он расскажет. Просто еще не готов.
— Та-ак. И ты, выходит, тоже знаешь? Может хватит тайн? И так совершенно неясно, что еще тут творится.
Василь замотал головой: